– В этот раз работать с карточками мы будем несколько по-другому, – сказал Фурлоу. – Вы так часто проходили этот тест, что мне хочется изменить методику.
Сгорбившийся Мерфи бросил на него резкий, настороженный взгляд, однако его голос прозвучал с открытой дружелюбностью:
– Все, как вы скажете, док.
– Я сяду здесь, напротив вас, – сказал Фурлоу. – Это не совсем обычно, но в этой ситуации много неординарных вещей.
– Вы имеете в виду, что знаете меня и все такое?
– Да. – Фурлоу положил секундомер рядом с собой на стол. – Я изменил обычный порядок в стопке.
Секундомер неожиданно привлек внимание Мерфи. Он внимательно смотрел на него. Его толстые предплечья слегка задрожали. С видимым усилием он заставил себя улыбнуться, выказывая на своем лице готовность к сотрудничеству.
– В последний раз вы сидели сзади, – сказал он. – Также делал и доктор Уили.
– Я знаю, – ответил Фурлоу и продолжил проверку правильности расположения карточек в стопке.
Келексел подпрыгнул на месте, когда Фраффин дотронулся до его руки. Он посмотрел вверх и увидел, что Режиссер наклонился вперед к нему через пульт управления.
– Этот Фурлоу великолепен, – прошептал Фраффин. – Внимательно наблюдайте за ним. Обратите внимание, что он внес изменение в тест. Для этого нужно проанализировать результаты теста, повторенного несколько раз за короткий период. Все равно, что подвергнуться опасности несколько раз, прежде чем научишься избегать ее.
Келексел уловил двусмысленность в словах Фраффина и с улыбкой наблюдал, как Режиссер снова сел на прежнее место. Но потом Келекселом овладело чувство беспокойства. Он переключил все свое внимание на сцену репродьюсера. Что же такого важного в этой сцене признание вины? Совесть? Он внимательно следил за Фурлоу, задавая себе вопрос, вернется ли Рут к этому существу, если ее отпустят с корабля. Неужели она способна на это после общения с Чемом?
Келексел почувствовал укол ревности. Он откинулся на спинку кресла, помрачнев.
Фурлоу, похоже, уже демонстрировал, что готов начать тестирование. Он достал первую карточку, взял секундомер и включил его.
Мерфи внимательно посмотрел на эту первую карточку и прикусил губу. Потом сказал:
– Случилась автомобильная авария. Двое человек погибли. Их тела возле дороги. В наши дни аварии довольно часты. Люди просто не умеют быстро водить машины.
– Вы выделяете какую-то часть рисунка или же вся карточка дает вам эту картину? – спросил Фурлоу.
Мерфи прищурился.
– Вот этот маленький кусочек. – Он перевернул карточку и взял следующую. – Это завещание или акт о передаче собственности, но кто-то уронил его в воду, и написанное расплылось. Поэтому его нельзя прочитать.
– Завещание? А есть предположение, чье?
Мерфи показал на карточку.
– Вы знаете, когда папаша умер, завещание так и не смогли найти. А оно было, мы все знали это, но дядя Амос смотался с большей частью наследства папаши. Вот так я научился быть бережливым с бумагами. Нужно быть бережливым с важными бумагами.
– А ваш отец был столь же бережлив?
– Па? Черт побери, нет!
Фурлоу, похоже, уловил что-то в тоне Мерфи. Он спросил:
– Вы и ваш отец когда-нибудь дрались?
– Цапались иногда, вот и все.
– Вы имеете в виду, ссорились.
– Ага. Он всегда заставлял меня оставаться с мулами и повозкой.
Фурлоу сидел – ожидающий, наблюдающий, изучающий.
Ухмылка Мерфи больше напоминала оскал мертвеца.
– Это старая поговорка нашей семьи.
Неожиданно он резким движением положил карточку на стол и взял третью. Потом по-петушиному склонил голову набок.
– Шкура выхухоли, растянутая для просушки. Мальчишкой я получал за нее одиннадцать центов.
Фурлоу сказал:
– Попробуйте найти еще какую-нибудь ассоциацию. Посмотрим, сможете ли вы обнаружить еще что-нибудь на этой карточке.
Мерфи бросил быстрый взгляд на Фурлоу, потом перевел обратно на карточку. Было заметно, как он напрягся. Наступила тишина.
Наблюдая за этой сценой, Келекселу вдруг показалось, что Фурлоу обращается через Мерфи к публике пространственного репродьюсера. Словно он сам сейчас пациент этого знахаря. Логикой Келексел сознавал, что это сцена осталась в прошлом и это запись. Однако он чувствовал себя так, словно вернулся назад во времени и непосредственно присутствует при происходящем.
И снова Мерфи посмотрел на Фурлоу.
– Это может быть мертвая летучая мышь, – сказал он. – Кто-то, наверное, подстрелил ее.
– Да? А зачем кому-либо делать это?
– Потому что они грязные!
Мерфи положил карточку на стол и отпихнул ее подальше от себя. Он выглядел затравленным. Он не спеша потянулся за следующей карточкой, взял ее так, словно боялся того, что увидит на ней.
Фурлоу посмотрел на секундомер, потом перевел внимание на Мерфи.
Тот внимательно разглядывал карточку в своей руке. Несколько раз, казалось, он порывался что-то сказать, но всякий раз его охватывали сомнения, и он продолжал молчать. Наконец он сказал:
– Ракеты, которые запускаются четвертого июля для фейерверка в небо. Чертовски опасные штуки.
– Они взрываются? – спросил Фурлоу.
Мерфи разглядывал карточку.
– Да, такие взрываются и рассыпаются звездами. От таких может начаться пожар.
– Вы видели когда-нибудь, чтобы так начинался пожар?
– Я слышал об этом.
– Где?
– Во многих местах! Каждый год предупреждают людей об этих проклятых штуках. Вы что, не читаете газет?
Фурлоу сделал пометку в своем блокноте.
Мерфи торжествующе смотрел на него несколько секунд, потом взял следующую карточку.
– На этой карточке план одного муравейника, который потравили и срезали верхушку специально для того, чтобы сделать этот план прорытых ходов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63