Келексел отвернулся от нее и прошел к репродьюсеру, потом повернул обратно и, остановившись в десяти шагах от Рут, осматривал ее.
– Он воспитал вас, создал вас, управлял вами… он превратил вас в самую лучшую собственность во вселенной. Ему сделали несколько заманчивых предложений… и он все их отклонил… он должен… Ладно, ты все равно не поймешь этого.
– Отказался… почему? – спросила Рут.
– М-да… тот еще вопрос.
– Почему… почему мы так ценны?
Он обвел рукой широкий круг.
– Вы грубые варвары, вы выше нас ростом, но кое в чем вы похожи на нас. Мы можем отождествлять вас с собой. Ваша борьба за существование развлекает нас, изгоняет нашу скуку.
– Но ты сказал – незаконное?
– Когда такая раса, как ваша, достигает определенной стадии развития, мы не можем позволить себе… вольности. Нам пришлось уничтожить некоторые расы и жестоко наказать нескольких Чемов.
– Но что… за вольности?
– Это не важно. – Келексел повернулся к ней спиной. Очевидно, ей действительно ничего не было известно. Под воздействием манипулятора она едва ли могла лгать или лицемерить.
Рут уставилась в спину Келексела. Уже несколько дней ее беспокоил один вопрос. И теперь она чувствовала, что просто обязана получить ответ на него.
– Сколько тебе лет? – спросила она.
Медленно Келексел на одной ноге повернулся к ней и внимательно посмотрел на нее. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы преодолеть отвращение, вызванное таким бестактным вопросом, потом он спросил в свою очередь:
– А почему, собственно, это должно интересовать тебя?
– Я… просто хочу знать. – Она попыталась проглотить комок в пересохшем горле. – Каким образом… каким образом вы… сохраняетесь…
– Омоложение! – Он встряхнул головой. Какая отвратительная тема. Да, эта туземка поистине настоящая дикарка.
– Я видела женщину, Инвик, – сказала Рут, ощутив его раздражение и получая от этого удовольствие. – Она назвалась врачом корабля. Она занимается…
– Обычная процедура. Не более. Мы разработали тщательные защитные механизмы и устройства, которые предотвращают от всех повреждений, кроме, быть может, самых незначительных. Вот на подобный случай и нужен врач. Но к его услугам приходится прибегать крайне редко. Мы сами можем обеспечивать себе надлежащий уход во время регенерирующих и омолаживающих процедур. А теперь скажи мне, почему ты задала мне этот вопрос.
– Могу ли я… мы…
– О, нет! – Громко рассмеявшись, Келексел откинул голову назад. Потом продолжал: – Ты должна быть Чемом и проходить подготовку к этому процессу с самого рождения – иначе такое неосуществимо.
– Но… вы же так похожи на нас. Вы ведь… производите себе подобных.
– Но не с такими как ты, моя дорогуша. Мы действительно похожи, и это просто великолепно, должен признаться. Но лишь развлечение, защита от скуки, не более. Мы, Чемы, не можем иметь потомство ни от кого другого…
– Он умолк, внимательно посмотрел на нее, припоминая разговор с Инвик. Они обсуждали тогда насилие, совершаемое туземцами, их войны.
«Это встроенная система, своего рода клапан, благодаря которому можно регулировать поведение невосприимчивых», – сказала тогда Инвик.
«Конфликты?»
Конечно. По большей части люди, невосприимчивые к воздействию наших манипуляторов, чувствуют неудовлетворенность жизнью, разочарование. Таких существ привлекает идея насилия, и они пренебрегают личной безопасностью. Их организм быстро изнашивается.
Вспомнив сейчас слова Инвик, Келексел подумал: «Возможно ли это? Нет! Этого не может быть! Ведь уже давно фиксируются генетические образцы туземцев. Я собственными глазами видел их. Но что, если… Нет! Только не подобным образом! Но ведь они могли сделать это по-простому – подменив генетические пробы. Корабельный врач Инвик! И если она сделала это, то почему? Келексел покачал головой. Такая мысль казалась абсурдной. Даже Фраффин не осмелится пойти на такое – сделать всю планету заселенной одними полу-Чемами. Возросший уровень невосприимчивых сразу же выдаст его до того, как… Но ведь тут есть действующая предохранительная система».
– Теперь я должен встретиться с Фраффином, – пробормотал Келексел.
И он вспомнил: «Когда Инвик говорила о местных иммунных, она имела в виду определенного человека».

15

Когда Келексел вошел в личные апартаменты Режиссера корабля, Фраффин сидел за своим пультом управления. Комнату заливал яркий серебристый свет, горевший с максимальной интенсивностью. Поверхность пульта ярко сверкала. Фраффин был одет, как местный житель: черный костюм и белая рубашка. Золотистые пуговицы на манжетах отражали ослепительные лучи света прямо в глаза Келексела.
Приняв вид задумчивого превосходства Фраффин, внутренне ликуя, подумал: «Этот несчастный болван Следователь! Он в моих руках, словно некая стрела, вставленная в натянутую тетиву, и осталось лишь выбрать мишень, в которую ее выпустить.
И я этот стрелок! – подумал Фраффин. – Он в моих руках, я держу его столь же крепко, как любого туземца, которого помещаю во всякие неприятные ситуации».
– Вы просили о встрече со мной? – спросил Фраффин. Он оставался сидеть, демонстрируя свое нерасположение к посетителю.
Келексел заметил это, но решил не обращать на это внимания. Поведение Фраффина было почти грубым. Наверное это потому, что он чувствует уверенность в своих силах. Но Первородные не посылают идиотов-Следователей, и Режиссер вскоре обнаружит это.
– Мне бы хотелось поговорить с вами о моей любимице, – начал Келексел, присаживаясь напротив Фраффина без какого-либо приглашения. Между ними оставалось огромное пустое пространство пульта управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63