— Вдомек. Я уже ничему не удивляюсь.— Вы человек со стороны, так ведь?— Откуда вы знаете?— Вам лучше вернуться к привычной работе, — посоветовал техник. — Она наверняка безопаснее нынешней.— Точно, — ответил Гроуфилд. — Спасибо, что дали послушать.— Всегда к вашим услугам.Гроуфилд огляделся. Вивьен стояла в дверях. Он подошел к ней и заявил:— Мне тут больше делать нечего — Хорошо, — сказала она и отвернулась.— Разве вы больше меня не сопровождаете? — спросил Гроуфилд.— Вы знаете, где ваша комната.— А что Марба?— Он же сказал, что свяжется с вами.— Вы обедали?— Да.— О! Может, выпьете?Она холодно посмотрела на него.— С вами я никуда не пойду. До свидания.— Уж и не знаю, почему я стараюсь завязать с вами дружбу, — сказал Гроуфилд.— Зато я знаю, — обронила она, повернулась и ушла.Гроуфилд посмотрел ей вслед и крикнул:— Ничего, когда — нибудь я вот так же брошу вас на дороге! Она не удостоила его ответом. Глава 12 Кен сидел в комнате Гроуфилда, но Генри уже не было.Гроуфилд вошел, закрыл за собой дверь и сказал:— Тебе что, жить негде?— Ты мне не нравишься, Гроуфилд, — ответил Кен.— Тогда проваливай, — Гроуфилд потянулся и добавил, зевая: — Ну не ув — вивительное ли в — вело? Всего семь часов, как встал, а уже с ног валюсь.— Вероятно, тебя измотало волнение за соотечественников. — Я знаю одну девицу, с которой ты мог бы прекрасно поладить, — ответил Гроуфилд, взглянув на него. — Почему вам, ребята, ни разу не пришло в голову, что я тоже ваш соотечественник?— Не стану тратить силы и искать смысл в твоем высказывании, — заявил Кен. — Ты установил связь?Памятуя об ушастых стенах вокруг, Гроуфилд сказал:— На такие дела нужно время.— Времени у нас нет. Эти люди пробудут здесь всего два дня. Ты что, вообще ни с кем не сошелся?— Я сделал одно интересное наблюдение, — сказал Гроуфилд.— Никакой шпион не задаст вопроса, не зная ответа заранее. Кто — то из ваших людей наверняка видел, как я встретился с мисс Камдела в вестибюле и поехал с ней кататься.— Мы знаем, что ты виделся с ней, — сухо ответил Кен. — Но нам неизвестно, по делу или нет.— Если бы вы знали мисс Камдела, этот вопрос даже не возник бы. Она навроде вас. Ее не интересуют люди, озабоченные собственной судьбой.— Насколько я понял, встреча была деловой. Каков ее итог?— Со мной свяжутся.— Кто?— Онум Марба.— Ты еще не встречался с ним? Гроуфилд погрозил Кену пальцем.— Опять за свое? Если спрашиваешь, значит, знаешь, что встречался.— Ты чертовски занудлив, Гроуфилд.— То же самое я думаю о тебе, Кен. Если тебе нужны четкие ответы, задавай четкие вопросы. И не пытайся темнить.— Конечно, это свинство с моей стороны, — едко проговорил Кен, — но я испытываю к тебе стойкое недоверие.— Так уволь меня.— Поначалу с тобой было забавно. Мне нравился твой свежий взгляд на вещи, и все такое. Но теперь забавам пришел конец, Гроуфилд. Я задам тебе прямой вопрос, коль уж ты так этого хочешь, и посмотрим, сумеешь ли ты дать мне четкий ответ. О чем ты говорил с Марбой?— О том, зачем я здесь, и нет ли для меня какой — нибудь работы. Видишь, если со мной не темнить, я тоже темнить не буду.— Возможно. Какую легенду ты ему скормил?— Я участвовал в ограблении, какое провалилось, и теперь отсиживаюсь в Канаде, пока не уляжется шумиха.— Неужели он столько о тебе знает? Я имею в виду грабежи.— А почему нет? — Гроуфилд снова зевнул. — Послушай, с тобой очень везло, и все такое, но я и правда с ног валюсь. — Тебе больше нечего сказать?— Ничего.— Тогда я кое — что скажу. Мы проверили, кто такой Альбер Бодри.— Кто?— Тот похититель, которого убили.— А, водитель! Ну, и что?— Он член «Ле квебекуа».— Звучит как название хоккейной команды. Кен взглянул на Гроуфилда.— Совсем забыл, — сказал он. — Просто удивительно, о скольких вещах ты понятия не имеешь. Ты слыхал о сепаратистском движении Квебека?— Не слыхал, — ответил Гроуфилд. — Что такое сепаратистское движение Квебека?— Провинция Квебек — часть Канады, в которой преобладает франкоязычное население. Тут все французское — речь, обычаи, история, культура и прочее. За последние пятнадцать лет или около того здесь развились сепаратистские настроения, кое — кто хочет отделить Квебек от Канады и как — то пристегнуть его к Франции. Когда несколько лет назад сюда приезжал де Голль, он еще подлил масла в огонь, и теперь тут уже с полдюжины организаций, жаждущих независимого Квебека, от политиков до дикарей и террористов. Самая оголтелая из этих группировок называется «Ле квебекуа». Она стоит за вооруженный мятеж, а посему эта шайка, разумеется, самая малочисленная и бестолковая.— Погоди — ка. Что значит «разумеется»?— Там, где не существует притеснений, вооруженным революционерам не так легко добиться успеха. Тут немало молокососов, готовых измазать краской памятник Вулфу и Монт — колму, причем, конечно же, фигуру Вулфа. Но когда речь заходит о том, чтобы взять винтовку и начать отстреливать всех, кто говорит по — английски, большинство молокососов предпочитает шмыгнуть в кусты.— Всей душой согласен с вами, — проговорил Гроуфилд. Кен едва заметно улыбнулся.— Не имеет значения, на каком языке ты говоришь, Гроуфилд, — сказал он. — У меня есть и более веские причины хотеть пристрелить тебя.— Слушай, я стараюсь ладить с тобой, — напомнил ему Гроуфилд. — Постарайся и ты.— Ладно, пожалуй, ты прав. Альберт Бодри был членом «Ле квебекуа», самой оголтелой и военизированной шайки борцов за освобождение Квебека.— Они что, стреляют в тех, кто говорит по — английски?— Нет, не всегда. Они отстаивают такого рода действия, но не продержатся долго, если и впрямь начнут стрелять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48