— Тогда почему они напали на меня? И почему говорили друг с другом по — английски?— Правда?— В машине, пока мы ехали к той хижине. Я тебе уже рассказывал. Я был в сознании, хотя и не мог пошевелиться.— И они поговорили по — английски, — задумчиво проговорил Кен. — Второй парень тоже был французский канадец?— У него был другой акцент, — ответил Гроуфилд. — Немного похож на немецкий, хотя и не совсем.— Голландский?— Нет, вообще не германский. Грубоватый такой.— Хм — м — м — м, — протянул Кен, глядя в пространство и размышляя о чем — то. — Возможно, все это объясняет.— Что?— Мы никак не могли понять, что замышляют в «Ле квебекуа», — ответил Кен. — Мы не знали, при чем тут вообще эта шайка. Но если Бодри говорил с доктором по — английски, стало быть, доктор не знал французского, и английский был их единственным общим языком. Может, они какие — нибудь маоисты? Там не было китайцев?— Китайцев? Ты что, дурачишь меня?— Нет. Между Францией и красным Китаем существует тонкая ниточка, о которой ты, наверное, не подозреваешь.— Ну — ну…— Эти страны очень похожи одна на другую, — сказал Кен. Если в восточном блоке красный Китай противостоит России, в западном Франция точно так же противостоит США. Обе эти нации многочисленны, глупы, хорошо вооружены и стремятся скрыть свои комплексы неполноценности. Это две ядерные державы, более — менее независимые от общемирового баланса сил, и их приверженцы в разных частях света симпатизируют и Франции, и Китаю. Канадские сторонники независимости Квебека, к примеру, дружат с маоистами из черных общин в Штатах.— Господи! — изумленно воскликнул Гроуфилд. — Неужели я — единственный человек в мире, который не связан ни с одной организацией психопатов?— Нет, Гроуфилд, ты принадлежишь к подавляющему большинству. Почти во всех этих организациях числится по десять — двадцать членов, и лишь в одной — двух наберется больше сотни. Но для судеб мира эти десять человек значат больше, чем десяток тысяч таких, как ты, сидящих перед телевизорами и считающих себя всезнайками, потому что наслушались Уолтера Кронкайта.— Мир миру рознь, — ответил Гроуфилд. — Мне в моем мире прекрасно жилось и без вас, и без Уолтера Кронкайта. Ладно, не будем спорить. Ты хочешь сказать, что этот Альбер Бодри шпионил в пользу коммунистического Китая?— Возможно. Или в пользу Франции. Или в пользу какой — то другой страны, находящейся в китайской орбите. Албании, к примеру.— А разве Албания в китайской орбите? Кен удивленно посмотрел на него.— Так ты даже этого не знал?— Спокойной ночи, Кен, — сказал Гроуфилд. Глава 13 Китаец с винтовкой в руках по — домашнему улыбнулся Гроуфилду и попросил:— Скажите что — нибудь.Но Гроуфилд знал, что, стоит ему открыть рот и произнести хоть слово по — английски, как китаец тотчас застрелит его. Правда, никаким другим языком он не владел, а поэтому просто беспомощно стоял на месте.— Вы должны заговорить, прежде чем звякнет колокольчик, сказал китаец, и почти сразу же раздался звонок.Гроуфилд струхнул так, что проснулся. Он сел и лихорадочно схватился за телефон, чтобы заставить его умолкнуть, но, когда поднес трубку к уху, ему стало еще страшнее: ведь стоит сказать хоть слово по — английски, и проклятый китаец его застрелит.В трубке стояла тишина а в голове у Гроуфилда царило смятение. Гостиничный номер. Он забыл что — то важное.— Гроуфилд? — нерешительно спросил звонивший.— М — м, — ответил Гроуфилд, всячески избегая говорить по — английски. В голове все по — прежнему путалось, и он не хотел рисковать, боясь дать маху.— Извините, если разбудили, — произнес голос в трубке.— М — м.— Это Марба. Может быть, позвонить позже?— О — о! — Имя Марбы положило конец грезам наяву, в голове прояснилось, и теперь Гроуфилд узнал голос.— Привет, Марба, — сказал он. — Нет, я в порядке, можете говорить. В чем дело?— Мое начальство желает вас видеть. Понятное дело, не в гостинице.— Конечно. — Гроуфилд приложил трубку к другому уху и поудобнее устроился на подголовнике. — Меня опять куда — нибудь доставят с эскортом?— Не совсем так. Вы успеете собраться к десяти часам?— А сейчас сколько?— Без двадцати девять.— К десяти? Конечно.— Можно к вам сейчас заглянет один человек? Принесет вам кое — что.— Пожалуйста.— Хорошо, тогда до встречи.Гроуфилд положил трубку и, поеживаясь, вылез из постели.Он все еще нервничал после кошмарного сна, а оттого передвигался нетвердыми шагами и слегка дрожал, но мало — помалу это прошло.Несмотря на усталость, накануне вечером он никак не мог уснуть и после ухода Кена долго лежал на подушках и смотрел «Долгий сон» с французским переводом. То и дело в фильм вклинивались рекламные ролики, прославляющие канадские железные дороги, причем тоже по — французски. Они были сделаны весьма искусно. Горы и водопады надоедают сами по себе, а тут еще их виды сопровождались бесконечными диалогами на незнакомом языке, поэтому к концу «Долгого сна» Гроуфилд был вполне готов ко сну. Он выключил телевизор и свет и отключился сам — до тех пор, пока телефон и китаец не вернули его в реальный (или, наоборот, нереальный) мир.Гроуфилд быстро оделся и стал чистить зубы, когда послышался стук в дверь. Он пересек комнату с щеткой за правой щекой и пеной на губах, как будто был загримирован под буйнопомешанного. Открыв дверь, Гроуфилд увидел улыбающегося коридорного с подносом, на котором лежал конверт.Гроуфилд взял конверт и, роясь. по карманам в поисках четвертака, попытался выговорить «спасибо», но не смог — помешала щетка и зубная паста. Он нашел четвертак, который, как известно, лучше всяких слов, положил его на поднос, закрыл дверь и вскрыл конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48