О, они умеют это делать очень хорошо, лучше всего на свете. Ты и не заме
тишь, как тебя сровняют с землей. А я не смогу смотреть на это… Потому что…
Потому что… Я люблю тебя.
Вивиана закусила губу, а потом отчаянно выпалила:
Ц Ты не можешь туда идти!
Ц Почему, Ви?
Ц Ты… Ты не умеешь танцевать!
Шейн расхохотался, потом подхватил девушку на руки и закружил по комнате
.
Ц Ви, я же боксом занимался. Не думаю, что танцы намного сложнее.
Ц Ты дурак, Кримсон. Я не пущу тебя. Обещала научить всему…
Ц Ну, так учи.
Ц Сейчас?
Ц А почему не сейчас? Музыки у нас завались, места тоже. Учи.
Ц Тогда поставь меня на пол, Шейн, пожалуйста.
На самом деле она боялась только одного: что сейчас не выдержит и обнимет
его за шею, прижмется к этой могучей груди, вдохнет его запах Ц и наплюет
на всю свою прошлую и нынешнюю жизнь.
Ц Ладно. Учить Ц так учить. Ставь музыку.


***

Сначала они попили кофе, потом Шейн переоделся, потом позвонил Колин и со
общил все подробности о предстоящем бале Ц одним словом, за окнами уже с
густились тоскливые августовские сумерки, когда в гостиной начался уро
к танцев.
Первые сорок минут прошли относительно спокойно. Без всякой музыки Виви
ана учила Шейна приглашать даму и отвечать на приглашение дамы. Потом по
казывала ему основные движения. Потом долго выбирала музыку. Наконец мом
ент настал.
Светловолосый красавец галантно склонил голову перед златокудрой и на
дменной принцессой. Принцесса сдержанно кивнула. Сладкие всхлипы саксо
фона заполнили гостиную.
Бывший боксер двигался уверенно и легко, словно всю жизнь провел на танц
поле. Ошеломленная Вивиана с первого мгновения поняла, что ей достался, п
ожалуй, лучший партнер в ее жизни. Шейн Кримсон вел ее сдержанно и элегант
но, уверенно и мягко, а она таяла, таяла в его руках, и сердце ныло от сладкой
боли, и в глазах закипали непрошеные слезы.
В какой-то момент руки Шейна вдруг стали горячими, словно огонь, и тогда В
ивиана превратилась в воск, а потом прильнула к нему, забыв про все на свет
е приличия…
И тогда его рука осторожно скользнула по ее спине, чуть сильнее прижала д
евушку, будто задавая неуверенный вопрос Ц а можно…
И мозг не успел среагировать, тело само ответило Ц да, конечно, не можно, а
нужно, я так давно жду этого…
Они уже не кружились по комнате, а медленно покачивались на одном месте, в
самом центре комнаты, и дыхание Шейна, шевелило золотые завитки волос у н
ее на виске, а рука Шейна становилась все смелее и горячее…
Она напряглась Ц и в то же время расслабилась, растворилась в его жаре, пр
иникла, хотя и не обняла, раскрылась, не признаваясь в этом…
Губы коснулись ее уха. Потом шеи. Потом щеки. Потом уголка глаза…
Ц Ты плачешь, Ви?
Ц Нет.
Ц Я чувствую. Ты плачешь. Ты боишься меня?
Ц Нет! Нет, я ничего не боюсь.
Ц Маленькая храбрая принцесса. Но ты плачешь.
Ц Я не плачу.
Ц Не плачь, правильно. Я никогда не причиню тебе вреда, Ви. Никогда. Я прост
о не смог бы. Ты такая…
Ц Шейн… Не надо.
Ц Чего не надо?
Поцелуй был долгим, очень долгим. Нежным, очень нежным. Мучительно нежным.
Бесконечно долгим. Потом она открыла глаза Ц и утонула в сиянии его серы
х глаз. Оно было таким нестерпимым, это сияние, что Вивиана опять поскорее
закрыла глаза Ц и мучительное счастье повторилось. Они целовались, а са
ксофон им пел, пел, пел, плакал и смеялся, всхлипывал и судорожно клялся в л
юбви, жаловался и снова смеялся, подбадривал и провоцировал, и никогда в ж
изни Вивиана Олшот не испытывала такого полного единения с музыкой Ц и
с другим человеком, с мужчиной, сжимавшим ее в объятиях.
Шейн подхватил ее на руки, и она обвила его за шею, боясь отпустить, боясь о
ткрыть глаза, боясь просто перевести дыхание. Он ее нес, а потом осторожно
опустил куда-то, и лег рядом, и оказался одновременно и сверху, и сбоку, и во
обще везде. А потом его жесткая рука скользнула по ее плечу, почему-то обн
аженному, а еще мгновение спустя губы Шейна обожгли ее напряженный до бо
лезненности сосок, и Вивиана застонала, выгибаясь в стальных объятиях…

А потом в мозгу вспыхнула четкая и ясная картинка, которую Вивиана ненав
идела. И все кончилось.
Шейн тяжело дышал, пытаясь унять дрожь в руках. Он сидел на краю дивана и б
еспомощно смотрел на сжавшийся, содрогающийся от рыданий комочек, котор
ый минуту назад был златокудрой принцессой Вивианой.
Шейн чувствовал себя неуклюжим, глупым и очень усталым.
Ц Ви… Прости… Я тебя обидел все-таки… Прости, Ви.
Ц Ты ни в чем не виноват.
Ц Но ты плачешь!
Ц Это не ты. Это я сама.
Ц Ви, я Ц чужой человек. Деревенщина. И вообще… Знаешь, чужим иногда легч
е выговориться. Что случилось? Ты плачешь так, как будто тебе больно.
Ц Потому что мне больно.
Ц Отдай мне свою боль, Ви. Просто расскажи, в чем дело. Я ведь могила, ты же з
наешь. Я… мне ты можешь сказать все, что захочешь… Я думаю, Ви… Ты для меня т
акое… такая… Не молчи, Ви. И не плачь ты, ради Бога!
И тогда она села прямо, и вытерла распухший нос, и взяла Шейна за руку, а пот
ом заговорила ровным, лишенным всяких интонаций голосом.


***

В пять лет она поняла, что мама ее не любит. Непонятно почему. Видимо, Вивиа
на Ц очень плохая девочка. Это нужно исправить, и тогда мама приедет. Виви
ана отдалась делу самоисправления со всем рвением пятилетнего одиноко
го ребенка. Она не обращала внимания ни на бабушку, ни на деда, ни на отца, ко
торый любил ее суровой и неумелой, но истовой любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43