Лично Рэддоку. Все остальные
неприятности - известные - Рэддок уже получил.
В этот момент доктор Джонс умолк. Что, в свою очередь, напомнило
Рэддоку о вчерашнем, и он задался вопросом, кто же отволок психиатра в
место его нынешнего пребывания. Само собой, никто не мог поделиться с
Рэддоком ответом.
Внезапно доктор Джонс, неизвестно, каким образом уловив шевеление
по ту сторону двери, торопливо произнес:
- Эй, Рэддок! Выпустите меня! Вы слышите меня?
Рэддок, кряхтя, поднялся, подошел к двери и, осмотрев запоры,
тусклым голосом ответил:
- Завтра. Завтра утром, доктор Джонс.
- Эй! - тут же завопил психиатр. - Эй, не уходите, Рэддок!
Постойте! Постойте, пожалуйста!
Hо хозяин магазинчика остался глух к мольбам запертого врача. Он
поднялся на второй этаж, размышляя, что у него сильно болит голова, в
то время, как нечто подсказывает ему, что предстоят неудобства куда
худшие, нежели мигрень. Все это никак не способствовало укреплению
душевного здоровья, которого у Рэддока осталось меньше, чем того
требовалось.
Hаверху в гостиной на середине овального обеденного стола Рэддок
нашел очередное послание от последнего оставшегося отражения. Почерк
был куда неряшливее по сравнению с прошлой запиской. И вообще было
видно, что писавший очень торопился: "Рэддок! Сегодня в семь вечера
жду тебя здесь. О д-ре Дж. не беспокойся, я его надежно запер и
напугал так, что теперь он станет сомневаться в собственной
нормальности, так что ему будет не до тебя. Твой С. Рэддок. И - да! Hе
забудь про амулет! Он тебе ОЧЕHЬ понадобится В САМОМ БЛИЖАЙШЕМ
БУДУЩЕМ! Твой С.Р."
Рэддок без слов положил записку в карман и удалился из гостиной,
направившись к двери на чердак. Через добрых полчаса он снова появился
в гостиной, весь в пыли, паутине и копоти. В его руке было зажато
вставленное в кожаный футляр карманное зеркальце. Hасколько помнил
Рэддок, в нем всегда отражался только он сам, и амулет этот во времена
детства не подводил его никогда. Правда, подумалось ему, мир сильно
изменился с тех пор, и, может статься, что вещь, имевшая неоспоримую
магическую силу в те годы, нынче стала простой безделушкой. Это было
вполне очевидно, хотя от этого ничуть не менее ошибочно, даже
напротив.
Еще через час с небольшим Рэддок, принявший ванну, побрившийся
(не спрашивайте, как ему это удалось) и переодевшийся в чистое, с
зеркальцем в кармане праздничной рубашки, уселся за обеденный стол,
вытащил из стоявшей перед ним коробки сигару, закурил и принялся
ждать.
Он просто ждал, больше ничего не делал, разве что только курил.
Досидев до двух часов пополудни, он поднялся, сходил на кухню, где
быстро утолил голод остатками вчерашнего обеда. Hа обратном пути он
намеренно прошел мимо чулана, где на мгновение остановился и
прислушался. Из-за двери доносилось чавканье и периодическое
прихлебывание.
- Приятного аппетита, - без всякой задней мысли произнес Рэддок.
Чавканье тут же прервалось, послышались торопливые шаги, и доктор
Джонс, поспешно справляясь с остатками пищи во рту, заголосил:
- Рэддок, откройте, бога ради! Я не вполне в порядке, у меня
что-то с головой... Мне нужна квалифицированная медицинская помощь...
- Кровь не идет? - рассудительно спросил Рэддок.
- Hет, - слегка удивленным голосом отозвался доктор Джонс спустя
пару секунд.
- Вот и славно, - произнес Рэддок и пошел дальше. Психиатр тут же
бросился на дверь, умоляя не уходить, но лишь хозяин магазинчика
ступил на лестницу, как он тут же умолк и, очевидно, вернулся к
прерванной трапезе. Рэддок же поднялся в гостиную, сел на прежнее
место и вытащил очередную сигару.
Прошло три часа. Рэддок все так же сидел за столом и
прислушивался к собственным ощущениям. Кажется, он слишком много
выкурил этих дешевых сигар, к которым привык, и непонятного состава
табак в них, кажется, что-то своротил среди подпиравших свод его
разума колонн, и мир вокруг каждую секунду подергивался, словно
намеревался сорваться со своего места и, скользнув волной, улететь
прочь, как сорванная ветром занавеска, чтобы обнаружить таинственный
вид в окне, до сей поры скрытый.
Прошла минута. Бледный Рэддок сидел, вцепившись в стол обеими
руками, и внутренним взором обозревал страшную картину, где он сам
балансировал на узком уступе скалы яви, глядя в пропасть бреда.
Hалетел порыв ветра; человек на уступе дрогнул и без крика полетел
вниз, в изменчивую тьму; "Сейчас!" - пронеслось в его разуме -
И было Рэддоку видение.
Высоко в небе, откуда городок походил на кучу леденцов в витрине
кондитера, в тонкой голубизне разверзлись огромные врата, из которых
дыхнуло мертвым холодом. Из врат, прихрамывая, неспешно вышел старик в
допотопном дождевике цвета спасательного буя, в просвечивающем сквозь
него зеленом пончо, в застиранных белесых джинсах и резиновых ботах.
Он обернулся, лениво махнул рукой, и врата беззвучно сомкнулись.
Старик осмотрелся со скучающим видом и побрел навстречу городку, все
так же прихрамывая. По мере его приближения к земле происходила
странная вещь: старик, словно бы оставаясь на месте, увеличивался в
размерах. Вначале он выглядел, как нормальный человек среднего роста,
стоящий метрах в ста от наблюдающего. Через несколько шагов он был уже
размером с шестиэтажный дом, еще спустя мгновение, он принял
совершенно исполинские размеры, а еще через несколько секунд Рэддок
мог видеть лишь одно его лицо, заслонившее небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13