Узнали.
Когда? На торжественном собрании? Или совещании ткачих, где он торчал, как одетый в бане. Неужели Мокроусов вспомнил его? Неужели узнал через столько лет? Тогда у него очень хорошая память.
В кабинет вернулся Председатель.
— Мы согласны. — сказал он. — Но только на двухкомнатную.
— Что от меня требуется взамен?
— Ничего. Ну то есть почти ничего. То есть форменный пустяк.
— Какой?
— Прекратить копать дело, которое давным-давно закрыто. И забыто.
Неужели они знают о моем визите к полковнику? И о фотографиях. Но откуда?
— О каком деле вы толкуете? В моей биографии было много запутанных дел.
Если Совету ветеранов интересны дела, которые я расследовал, то я готов…
— Я говорю об одном деле. О том, о котором вы знаете, — жестко сказал председатель.
— Ну тогда я не против, — еще немного потянув кота за хвост, сказал Сан Саныч.
Председатель облегченно вздохнул. -…Если вы обеспечите двухкомнатными квартирами всех нуждающихся в улучшении жилищных условий ветеранов. Нашего района. А то неудобно как-то одному…
Председатель сцепил скулы.
— Послушайте, вы, наверное, не вполне осознаете, о чем идет речь…
— А о чем, действительно? Я так понял, о моих боевых воспоминаниях? На примере одного, отдельно взятого уголовного дела? Или о кампании по оказанию материальной помощи ветеранам района?
— Сука плешивая! — тихо пробормотал председатель.
— Что, что? — поинтересовался Сап Саныч. — Я не расслышал. Вы, кажется, хотели уточнить отдельные положения благотворительной акции вашего Совета?
— Сука старая! — повторил председатель, уже не шепотом, уже в полный голос.
И посмотрел в глаза Сан Санычу.
Значит, так? Значит, игра пошла в открытую. Без реверансов! Значит, все можно называть своими именами? Тогда лучше на понятном им языке.
— Ты на меня, урка недозрелая, не зыркай, — спокойно сказал Сан Саныч. — И зубками от злости не скрипи. А то ненароком сотрешь клыки до самых десен и нечем станет тюремную пайку хавать. Придется на жидкий продукт переходить.
Который для авторитетного вора не в масть.
— Ах ты гнида!
— А ты что думал, «шестерка», что я твоего пахана испугаюсь? Что затрясусь мелким бесом и из рук его поганых отступную приму? Пусть даже не деньгами, а квадратными метрами. Так не приму. Потому что не надо. Ни к чему мне лишние жилищные метры. Мне, в перспективе, двух аршин за глаза. Тех, которые всем совершенно бесплатно положены. Уяснил?
— Дурак ты, дед! Тебе эти аршины райскими кущами покажутся. Если мы за тебя всерьез возьмемся.
— Это я не спорю. В этом деле вы мастаки. Только едва ли у вас что получится. Человек я старый, болезненный, чуть что в обморок падаю. Или с сердечным приступом. Так что особо вам на мне не разыграться. Не по возрасту мне с вами задушевные беседы вести.
— А это мы посмотрим.
— Пугаете?
— Предупреждаем. Или через два дня ты, дед, примешь наши условия или…
— Что или?
— Увидишь. Если успеешь…
— Все?
— Все!
— Ну тогда большое спасибо вашему Совету от лица ветеранов МВД и меня лично, — душевно сказал Сан Саныч.
— Чего? — насторожился урка-председатель.
— Не чего, а за что. За заботу о нуждах и чаяниях бедствующих пенсионеров.
За самоотверженную работу в сфере распределения и перераспределения принадлежащих им материальных благ. И еще за душевный разговор.
— Шут гороховый!
— А вы все-таки подумайте о моем встречном предложении, — напомнил Сан Саныч.
— О каком это?
— Об улучшении жилищных условий ветеранов нашего района…
Спустя два дня Сан Саныча вызвали в жэк. По поводу задолженности по внесению коммунальных платежей.
— Дронов? — строго спросила жэковская бухгалтерша.
— Дронов, — честно признался Сан Саныч.
— Что же вы, гражданин Дронов, вытворяете! А еще пожилой человек.
— Вообще-то я уже давно ничего не вытворяю. И именно по той самой причине, о которой вы сказали выше.
— А какая была выше? — не поняла бухгалтерша.
— Та, о которой вы упомянули ранее.
— Что вы такое говорите? Что вы меня путаете. Тут все! — психанула бухгалтерша. — И почему вы шесть месяцев не платите за квартиру? Вам что, закон не писан!
— Здесь какая-то ошибка. Я не имею привычки задерживать с оплатой, — попытался разъяснить истинное положение дел Сан Саныч.
— Все вы так говорите. И все равно не платите!
— То есть вы хотите сказать, что я вас обманываю?
— Я ничего не хочу сказать. Я вижу вас в списке должников. И все!
— Но я же не должник.
— А кто вас разберет!
— И что мне в данной ситуации делать?
— Ничего. Придите сегодня к концу рабочего дня, часов в шесть. Я попробую разобраться.
В шесть часов Сан Саныч стоял перед бухгалтершей. Как лист перед травой.
— Дронов?
— Дронов.
— У вас все в порядке.
— Что?
— То, зачем вы приходили. В общем, все в порядке.
— Откуда вы знаете, что в порядке?
— Потому что у меня здесь отмечено. Галочкой. Против вашей фамилии. У вас все в порядке.
— Но вы же говорили, что у меня шестимесячная задолженность.
— Ах, задолженность? Точно! Нет, нету задолженности. Это ошибка получилась.
Вас не в тот список внесли.
— Но как же так?
— Все, Дронов. Идите. Не до вас мне, — замахала бухгалтерша руками и, когда посетитель вышел, пожаловалась соседке по столу: — Ходят тут по два раза на дню, работать мешают.
— Это точно. Вообще кабы не эти жильцы… Сан Саныч шел домой тихо, про себя возмущаясь плохо организованной работой жэковских служб. То чуть не повесткой вызывают, то говорят, все в порядке.
Перед аркой, ведущей в его двор, он придержал шаг.
Что-то ему не понравилось в окружающем пейзаже, но, что конкретно, он не понял. Возможно густой, на всем обозримом пространстве, сор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17