Половину ролей исполняли сам Мэтью Портланд и статисты. Фил один играл три роли (включая Кровавика). Режиссер, как выяснилось, был приверженцем полного совершенства и замучил буквально всех, но его приверженность делу заражала окружающих.
На закрытом предварительном просмотре фильма в городке Хиббинг, штат Миннесота, у одной девочки-подростка начался сердечный приступ, и она умерла. Новость мгновенно облетела всю страну и стала бесплатной рекламой, о которой можно было только мечтать.
Фильм принес миллионы. Были зарегистрированы авторские права на футболки и плакаты. Сбытчики кинопродукции, прокат, а вместе с ними и крупнейшие студии сразу начали алчно облизывать губы и потирать руки в предвкушении того, что они считали возможным началом очень продолжительного и счастливого брака между золотом и новым кровавым маньяком.
Фильм произвел настоящий фурор. И это было вполне объяснимо. «Полночь» — своего рода шедевр, но при этом она совершенно аморальна и чересчур убедительна, слишком реалистична. Фильмы ужасов развлекают именно потому, что обычно они крайне топорны или изобилуют множеством преувеличений, и половину времени вы, глядя на все эту неприкрытую глупость, просто посмеиваетесь.
«Полночь» же совсем другое дело. Во-первых, это очень умный фильм. Хотя Фил и утверждал, будто задумал его под впечатлением картин Иеронима Босха, я-то прекрасно знал, что в основном он навеян воспоминаниями о собственном исключительно горьком детстве. Картина производит впечатление не столько ужасами, сколько почти ощутимой печалью, восседающей на фильме подобно ночному демону, устроившемуся на груди спящей женщины со знаменитой картины Фьюзели «Кэрри» и «Днями жатвы» Теренса Малика. Это привлекло на фильм и интеллигенцию. Почти то же произошло в семидесятые годы, когда Леонард Бернстайн заявил, что ему нравятся «Битлз».
«Неужели мы действительно живем в мире, одержимом Кровавиком? Если так, то подлинным монстром в фильме выступает вовсе не он, а наша посредственность, наше молчание и самоуничижение. Все остальное ерунда». А еще она процитировала художника Роберта Генри. «Примитивное искусство способно лишь просто сообщать те или иные факты, например: „Стояла ночь“. Высокое же искусство создает ощущение ночи… Здесь мы имеем некий эмоциональный ландшафт. Это как мысль, как воспоминание». Кстати, слова «… как мысль, как воспоминание» стали заголовком ее статьи, и этот едва заметный намек на Пруста лишь добавил фильму престижа.
Уже через много лет после того, как я посмотрел фильм в первый раз, мне довелось услышать один из монологов Сполдинга Грея. Где-то в середине монолога прозвучало то, что в какой-то мере тоже выражает сущность «Полуночи»: «Больше всего на свете мой брат боялся подвала нашего дома. Когда родители куда-нибудь уходили, он всегда выключал свет и ползком спускался по ступенькам с парадного крыльца, потом по лестнице сползал в подвал и, крепко зажмурив глаза, ощупывал руками его стены, каждую трещинку, обходя его весь по периметру и не зная, то ли он вот-вот умрет со страху, то ли все же не умрет».
Филу Стрейхорну каким-то образом удалось создать фильм, смотря который, зритель оказывался лицом к лицу со своими подвальными страхами, в кромешной тьме и без какого бы то ни было оружия под рукой.
Когда Фил был еще мальчишкой, отец обычно рассказывал им с сестрой истории, которые сам любил называть "колыбельными. " Мистер Стрейхорн, будучи человеком довольно черствым, по-видимому, считал это наилучшим способом воспитания детей, которых не слишком любил и которым практически не помогал. По словам его сына, истории были очень длинными и довольно интересными, но уж слишком часто чересчур страшными или с печальным концом.
— Он пугал нас ими до смерти, настолько, что иногда мы даже плакали от страха. Тогда старый ублюдок обычно обнимал нас за плечи и приговаривал: «Не плачьте, все хорошо. Папочка с вами! Папочка вас в обиду не даст». Ему одновременно хотелось чувствовать и наш страх и нашу любовь. Знаешь, по-моему, это просто нечестно.
Если вы смотрели «Снова полночь», то наверняка помните похожую сцену. Только в фильме Папочка — это переодетый Кровавик, и в конце для детей все кончается не так благополучно. После выхода фильма родители окончательно порвали с Филом. Он на это отреагировал так: «Тем хуже для них. Они обиделись, потому что узнали на экране себя».
«СП» посмотрело (и приобрело видеокассеты с ней) втрое больше людей, чем первый фильм. В результате, Фил и Мэтью Портланд организовали фирму «Ускоренная перемотка» и стали думать, во что бы еще вложить деньги.
Одним из самых забавных результатов появления первого фильма стала удивительная популярность Мэтью Портланда как актера. Он сыграл роль Пола Эддоуса, мэра городка и профессионального пилота-спасателя, и начал получать столько писем от поклонников своего таланта, что они с Филом решили сохранить Пола и во второй и в третьей частях сериала. Мэтью был просто в восторге.
Третий фильм назывался «Полночь приходит всегда», но, к тому времени, когда они закончили съемки, Фил уже называл ее не иначе как «Полночь не уходит никогда». Он устал от Кровавика, устал от крови, устал раздавать автографы, которые у него просили потому, что он сыграл роль ставшего столь популярным маньяком-убийцей.
— Понимаешь, Уэбер, я, конечно, не собираюсь играть короля Лира на Бродвее, но для разнообразия с удовольствием сыграл бы не в какой-нибудь очередной кровавой бане, а самую обычную, нормальную роль.
В то время я как раз снимал свою «Удивительную» и предложил ему сыграть в ней небольшую роль трансвестита, Лайли Рейнарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88