Другая встреча в этот день нам предстояла с Домиником Скэнланом и одним его приятелем из полиции. Об этом втором я знал только по рассказам Доминика. Его звали Чарльз как-то-там, но никто никогда его так не называл. Все звали его Никапли. Очевидно, даже его собственные дети звали его так же.
Когда мы вылезали из машины в гараже Беверли-Центра, Вертун-Болтун спросил:
— Слушай, а зачем мы обедаем в этой тошниловке, да еще с человеком по прозвищу Никапли?
— Доминик утверждает, что это самый страшный из всех, кого он знает.
— А с какой радости нам с ним встречаться?
— С такой, что у меня есть одна идея. Вернее, даже две идеи, и он поможет нам с обеими.
— Неужели ты знаешь мало страшных людей?
— Послушай, Скэнлан был «морским котиком» во Вьетнаме. Слышал о них? По сравнению с ними, спецназовцы просто сосунки. А служа в полиции, он заработал четыре благодарности за отвагу. Поэтому, когда он говорит, что этот парень нечто особенное, я ему верю.
— Но почему здесь?
— Потому что Никапли любит приходить сюда обедать и за покупками.
— Прошу отметить, что я не согласен.
— Отмечу, отмечу. Пошли.
Мы поднимались на эскалаторе, бегущем вдоль боковой стены здания и забитом так, будто одновременно с нами на нем поднимались и все остальные жители Лос-Анджелеса. По случайному совпадению, первым встретившимся нам в торговом комплексе магазином оказался тот самый зоомагазинчик, где Фил когда-то купил Блошку.
— И где, интересно, мы встретимся с мистером Никапли и Ко?
— В компьютерном магазине на втором этаже.
— Чтобы сменить тему, ответь, пожалуйста: ты уже думал, как собираешься переснимать эту сцену?
— Да. Вот почему я и хочу встретиться с этим парнем.
Уайетт взглянул на меня, слегка наклонив голову.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Пока нет. Сначала я хочу встретиться с ним. А уж потом расскажу тебе, что думаю.
Одежда, продукты, электронные игрушки, столовое серебро… В этом огромном торговом центре, наверное, было все, что человеку могло бы понадобиться до конца жизни. Притом и все вещи, необходимые для разных ее этапов. Хотите в пятнадцать лет быть хиппи, носить брюки-клеш, есть простую пищу и слушать «Ванилла-Фадж»?! Третий этаж. Коротко стричься в двадцать два, ходить исключительно в черной рубашке с закатанными рукавами и с черным алюминиевым «дипломатом» из Германии, да, кстати, не забудьте и об очках «рэй-бэн»? Четвертый этаж. И так далее.
— Эй, ребята! — Мы обернулись и увидели перед собой Доминика с большим шоколадным пирожным в руке. — Не обращайте внимания. Знаю, что предстоит обед, но просто не смог удержаться.
— А где Никапли?
— Играет на компьютере. Пошли, я вас познакомлю. Знаешь, Вертун, на сей раз, я все-таки прихватил с собой ту футболку. Так как, подпишешь?
— Нет.
— Нет? — Мы с Домиником уставились на него.
— Нет, потому что я прихватил для тебя кое-что получше. — Он протянул Доминику свой пакет. В нем оказалась бирюзовая футболка с портретами Вертуна и всей его команды на груди.
— Вот это да! Просто чудо! Спасибо тебе огромное! Даже не знаю, что и сказать.
— Ты ведь уже сказал спасибо, Дом.
— А, Никапли, вот и ты. А мы как раз к тебе.
В его внешности совершенно не было ничего примечательного. Чуть выше среднего роста, темные волосы, очень круглое, с едва заметными оспинками лицо, украшенное очками в металлической оправе, за которыми скрываются совершенно никакие глаза. Руку он пожал крепко, но не раздавил. Костюм, белая рубашка, галстук. Встреть я такого на улице, принял бы, скорее всего, за торговца недвижимостью или страхового агента. Но определенно не за полицейского. И определенно не страшного.
— Что будете брать? У них здесь есть буквально все: китайская кухня, любые деликатесы — в общем, на любой вкус.
— Я, пожалуй, ограничусь сэндвичем с мясом.
— Заметано.
Мы направились к ресторану, а Уайетт с Домиником тащились за нами.
— Как мне вас…
— Можете называть меня Ник, Уэбер. Не стесняйтесь.
Голос у него тоже был ровным и ничем не примечательным. Мне все больше хотелось посмотреть на него в упор, но я не решался.
— А с чего это вы надумали встречаться со мной?
— Доминик говорит, что вы именно такой человек, который мне нужен
— И какой же вам нужен?
— Я попросил его познакомить меня с самым страшным на вид человеком, которого он только знает. Сзади к нам подошел Доминик.
— На самом деле он сказал так: «Какого самого страхолюдного ублюдка ты знаешь?» Понимаешь, Ник, я просто не смог соврать.
Обедали мы сэндвичами и обсуждением последних игр «Лос-Анджелес Лейкерз». Самый страшный из известных Доминику людей чуть ли не после каждого прожеванного кусочка вытирал уголки губ салфеткой и, казалось, очень скучал в нашем обществе.
— Ник, а что было самым страшным событием в вашей жизни?
— Ну, и во Вьетнаме довелось навидаться такого, что поневоле крепко задумаешься. А уж когда так давно работаешь в полиции… Хотя нет, погодите минуточку! Да, могу вам точно сказать: самый страшный случай у меня был в детстве. Может, это покажется вам странным, но, кажется, я понял, что вы имеете в виду.
Когда мне было лет шесть или семь, мы с матерью в первый раз отправились с ночевкой к бабушке, которая жила в собственном доме в Уилкоксе. Милейшая старушенция. Но я все равно был страшно взбудоражен, поскольку еще никогда не спал не в своей постели. То есть для меня это было большим событием, понимаете? Ну, так вот, когда мать отправилась на покой, мы с бабушкой остались смотреть «Неприкасаемых» и лакомиться карамельным мороженым, которое она приготовила к нашему приезду. Я был просто на седьмом небе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88