Рондуа – 3

OCR by Vagrant
«Дитя в небе»: Махаон; Москва; 2002
ISBN 5-18-000381-4, 0-385-26535-2
Оригинал: Jonathan Carroll, “A Child Across the Sky”
Перевод: П. Тиракозов
Аннотация
Кинорежиссер, снимавший фильмы ужасов, неожиданно кончает жизнь самоубийством, пристрелив заодно и своего пса. Его друг пытается разобраться в причинах этой внезапной трагедии, тем более что перед смертью покойный отправил ему посылку с пятью странными видеокассетами: отснятые события все время непонятным образом изменяются. Выясняется, что один из фильмов ужасов был снят настолько реалистично, что выпустил в мир настоящее Зло, и теперь, чтобы «загнать» его обратно, надо переснять фильм.
Джонатан Кэрролл
Дитя в небе
Посвящается Биверли — моей жизни в небе
Они собираются научить нас хорошим манерам… Но у них ничего не получится, потому что мы — боги.
Джузеппе Лампедуза, «Леопард».
РАЗ
Люди, которых любишь, умирая, должны забирать свои вещи с собой.
Габриэль Гарсия Маркес “Любовь во времена холеры”
1
Где-то за час до того как покончить с собой, мой лучший друг Филипп Стрейхорн неожиданно позвонил, чтобы поговорить о больших пальцах.
— Тебе никогда не приходило в голову, что люди никогда по-настоящему не моют большие пальцы?
— О чем это ты?
— Ну, понимаешь, ведь, по сути, наши большие пальцы — самые важные из всех, но, из-за того, что они как бы отстоят от остальных, да еще и торчат в стороны, мы их никогда как следует не моем. Разумеется, свою толику воды и мыла они тоже получают, но по сравнению с работой, которая приходится на их долю, толика эта незаслуженно мала. А ведь они, пожалуй, и пачкаются больше остальных.
— Слушай, Фил, неужели ты позвонил только для того, чтобы обсудить какие-то там пальцы?
— Понимаешь, просто это очень символично. Советую обдумать на досуге… Что почитываешь?
— Да пьесы. Все надеюсь подыскать то, что нужно.
— А я тут на днях столкнулся с Ли Онаксом. Так вот, он снова подтвердил, что если ты согласишься сделать для него фильм, он легко отвалит полмиллиона.
— Слушай, Фил, не собираюсь я больше ставить фильмы. Ты же отлично знаешь, что я по этому поводу думаю.
— Знаю, знаю, просто сдается, что твоему театру вовсе не помешают лишние пятьсот тысяч долларов.
— Ему бы и пять долларов не помешали, но если я сейчас все брошу, вернусь и снова займусь кино, эта трясина наверняка опять меня засосет, и мне опять захочется снимать фильмы.
— Помнишь, в «Энеиде» говорится о ста сорока тысячах разновидностей мук? Интересно, какие из них испытываешь ты? «Не желаю быть знаменитым голливудским режиссером, потому что стесняюсь». Мука номер 1387.
— Откуда ты звонишь, Фил?
— Из Лос-Анджелеса. Мы тут все еще монтируем фильм.
— И как же он будет называться?
— «Убийства в полночь».
Я улыбнулся.
— Потрясающе. Интересно, и какие же ужасы там творятся на этот раз?
Но в трубке слышалось лишь потрескивание, доносящееся через три тысячи миль.
— Фил, ты меня слышишь?
— Да-да. Но настоящие ужасы творятся вовсе не в фильме.
— Знаешь, дружище, кино есть кино. Ничего удивительного, если там порой случается что-то нехорошее.
— Да-да, конечно… Ну, а ты-то как, Уэбер?
— Помаленьку. Правда, одному из моих ведущих актеров стало хуже, но, в общем, учитывая состояние большинства из них, удивляться не приходится. — Я бросил взгляд на небольшую афишку, висящую над письменным столом. "Нью-Йоркская РАКОВАЯ ТРУППА представляет «ВИЗИТ СТАРОЙ ДАМЫ» Фридриха Дюрренматта. — Премьера — через месяц. Мы все очень волнуемся.
— А все же согласись, театр — совсем другое дело. В день выхода на экраны фильма становится ясно: дело сделано и остается только сидеть и ждать, как твою работу примет зритель. В театре же премьера — лишь начало. Это-то я помню.
В голосе его мне почудилось то, что я принял за изнеможение. Но я ошибся.
Позвонила Саша Макрианес и сообщила, что его больше нет. Она пришла, чтобы заняться обедом и обнаружила Фила в патио, в его любимом кресле с высокой спинкой. Сначала она решила, что он просто задремал над книгой. Рядом с креслом на земле валялся томик стихов Рильке и неоткрытая баночка «Доктора Пеппера». Она окликнула Фила и только тут заметила, что книжка забрызгана кровью. Подойдя поближе, она увидела, что он сидит наклонившись вперед, а то, что было его головой, веером разбрызгано вокруг.
Бросившись в дом, чтобы вызвать полицию, она наткнулась на мертвую Блошку, его любимого шарпея, лежащую в большой корзинке, привезенной им из Югославии.
То, что Фил убил собаку, потрясло меня ничуть не меньше, чем само известие о его смерти. Ведь Саша иногда сквозь зубы даже шутила, что он любит свою Блошку ничуть не меньше чем ее.
Первое, что мне cразу вспомнилось, так это наш с ним разговор насчет больших пальцев. Интересно, о них ли он думал и час спустя, когда заряжал револьвер и совал в рот дуло? Вообще, почему в нашем последнем разговоре он затронул именно ЭТУ тему?
Несколько лет назад нам с ним довелось вместе пережить землетрясение. Пока земля грохотала и ходила ходуном у нас под ногами, Фил как заведенный, продолжал повторять: «Это не кино! Это вовсе не кино!»
Мы столько лет писали сценарии и ставили по ним фильмы, что какая-то часть моего сознания упорно продолжала думать о том, хорошо ли поставлена сцена и какими могли бы быть последние слова героя — Филиппа Стрейхорна. Я даже устыдился было того, что мне в голову лезут подобные мысли, но тут представил, как смеялся бы сам Фил, расскажи я ему об этом. Ведь мы с ним битых двадцать лет потратили на то, чтобы наши имена замелькали на экране, и за эти годы отчасти утратили способность объективно оценивать реальную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88