Пароход «Челюскин», как вы сами знаете, прошел весь Северный морской путь и остановился лишь в Беринговом проливе. Осталось лишь несколько миль льдов – дальше уже была чистая вода, открытое море. Но этот узкий перешеек в Беринговом проливе оказался не под силу нашему пароходу: мы ведь не могли бить сплоченные льды, вынуждены были ждать, когда сам лед раздастся или нас силой течения вынесет в Берингово море. Ждать не пришлось. Тайфун, который разыгрался в Японском море, отбросил льды, а вместе с ними и «Челюскин» обратно на север, к мысу Хоп, к американским берегам. Потом нас потащило Геральдово течение, которое идет с юга на север. В перспективе было либо попасть в северный полярный дрейф, либо быть раздавленными. Мы прилагали все силы, чтобы выбраться из ледового плена. Пошел в ход весь запас аммонала, имевшийся у нас. Мы взрывали лед, чтобы растрясти колоссальную льдину, которая нас держала. Безуспешно! Лед был крепкий, мороз сильный. Мороз упорно и настойчиво делал свое дело – он сковывал разбитые льдины. Бились, бились мы, и все безрезультатно.
13 февраля льды раздавили «Челюскин», и мы перешли на лед. Были построены палатки. Началась лагерная жизнь. Мы жили хорошо, дружно. Челюскинцы сплотились вокруг коммунистической ячейки. Партийная организация показала, как большевики должны вести себя в тяжелый момент, как большевики должны руководить работой, бороться с трудностями. Наш лагерь в Чукотском море был великолепной школой для беспартийных: они учились у большевиков, как бороться за жизнь и как проводить в жизнь директивы партии.
У нас были женщины и дети. Первое время мы опасались за наших женщин, но они работали так же, как мужчины, и обижались, когда их ставили в привилегированное положение. Наши боевые подруги доказали, что советские женщины имеют колоссальные запасы энергии. Они умеют поставить себя не только наравне с мужчинами, но даже и выше. (Аплодисменты.)
Товарищи, я не стану подробно рассказывать о всей жизни лагеря – это потребует очень много времени. Но я скажу, что мы ожидали помощи без паники, без уныния. Родина сразу протянула нам руку помощи. Радиограмма о том, что к нам идут на помощь, – эта радиограмма, подписанная нашим великим и любимым вождем товарищем Сталиным, вызвала у нас невыразимую радость. Мы знали: помощь не замедлит притти, раз за это дело взялся сам Сталин! (Бурные аплодисменты, возгласы «ура». Все встают.)
Мы, граждане великого Советского Союза, оказались победителями.
Прошел еще год. В 1935 году была организована первая высокоширотная экспедиция на ледокольном пароходе «Садко». Эта экспедиция обследовала самые северные, считавшиеся недоступными районы интересующих нас морей, привезла колоссальный научный материал.
Товарищи! Когда мы плавали среди льдов, мы все время, по радио следили за жизнью родины. По радио мы узнали о стахановском движении. Сначала трудно было понять, как это мог Стаханов дать сразу такое огромное количество угля, как могли дать невиданные рекорды Бусыгин, Кривонос и другие стахановцы. Потом и у нас в Арктике развернулось ударничество, мы работали хорошо, работали не покладая рук, чтобы накопить побольше научных материалов об Арктике. Вот почему наши научные работники вместе с экипажем собрали такое колоссальное количество материалов, что их придется обрабатывать в течение ряда лет.
Север сейчас растет не по дням, а по часам, и все это хорошо знают. (Аплодисменты.) Возвращаясь с экспедицией обратно, мы высаживались в одном поселке на берегу Карского моря На обратном пути в Архангельск экспедиция на «Садко» посетила Амдерму. – Ред.

. И что мы там увидели? Мы увидели берег, на полтора километра залитый электрическим светом. Мы увидели там большой город. (Аплодисменты.) И это, товарищи, не годами делалось. Нет! Еще не так давно, в 1933 году, там было всего шесть зимовщиков, а теперь две тысячи; они добывают плавиковый шпат, разрабатывают богатства недр. С будущего года там будет строиться порт, куда будут причаливать наши советские пароходы.
Вот, товарищи, в кратких словах, в очень маленьком масштабе, то, что делается на Севере. О старом Севере, о легендарном Севере, который описывали Джек Лондон и многие другие писатели и поэты, нет теперь и речи, – тот Север умер. Теперь есть советский Север, где дома и селения залиты электричеством.
Немало изменений произошло в Арктике, куда пришли большевики, пришли строить социализм на далеком Севере. (Аплодисменты.)
Заверяю вас, что мы, полярники, не остановимся на тех достижениях, которые имеются у нас сегодня. Мы будем итти дальше, вперед, до тех пор, пока Север не станет культурным краем нашего необъятного Советского Союза. (Аплодисменты.) И вас, товарищи, мы призываем к тому же самому, каждого на своем трудовом фронте. Не только самим надо быть героями труда, но и вести за собой массы. Когда все мы сплоченным коллективом дружно возьмемся за дело, тогда быстрее будет перестроена вся наша страна, и мы отлично справимся с теми задачами, которые поставлены партией по строительству социализма в нашей стране.
И нет сомнений, что на этом пути под руководством коммунистической партии и нашего великого, любимого вождя товарища Сталина мы добьемся новых блестящих успехов. (Продолжительные аплодисменты, переходящие в бурную овацию. Возгласы «ура». Все встают.)


1936-1937

К 1936 году Михаил Сергеевич Бабушкин налетал около пяти тысяч часов. Серьезная болезнь вынудила его прервать летную работу.
В одной из бесед с московскими журналистами Михаил Сергеевич рассказал о том, как болезнь едва не лишила его возможности участвовать во всемирно-известной воздушной экспедиции на Северный полюс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64