Эти люди прилетели на Северный полюс на советских самолетах, и неприступная гордыня самой северной точки земного шара благосклонно приняла наши четыре гигантских четырехмоторных самолета.
Первые слова, которые были произнесены нами при вступлении на льдину, были слова в честь нашей дорогой Родины, в честь нашей Партии, в честь нашего великого вождя товарища Сталина.
Затем мы стали строить себе жилье, готовить пищу, и вот уже в палатках зашумели примусы; здесь пьют чай, там обедают. Мало-помалу палатка постепенно приобретает уют, а горячий чай располагает к беседе; люди делятся впечатлениями о только что совершенном полете, первыми впечатлениями о советском полюсе, о его гостеприимстве.
Утомление берет свое. Забравшись в спальные мешки, мы засыпаем, овеянные чистым воздухом Северного полюса. Так началась наша первая «условная» ночь – условная потому, что на полюсе в это время солнце круглые сутки стояло на небе, о наступлении ночи мы узнавали только по часам.
Нас убаюкивал шелест легких палаток, в которых мы себя чувствовали совсем как дома.
Но вот мы уже выспались. Лагерь ожил. Появляются тропинки от самолета к самолету, от палатки к палатке. Там пробивают прорубь, приступают к измерениям толщины льдины. В другом месте ставят ветряк для зарядки аккумуляторов. Высится радиомачта – самое высокое «сооружение» на Северном полюсе. Торжественно развеваются наши советские красные знамена с гербом социалистического государства и портретом того, кто ведет нас от победы к победе – нашего великого вождя товарища Сталина.
Папанинцы приступают к изучению жизни Северного ледовитого океана. Трудно даже представить себе, что это значит: изучать жизнь Северного ледовитого океана, необъятного по своим размерам, неизведанного по своей глубине. Естественно радостное волнение, с которым мы начинали эту новую страницу в истории мировой науки.
В появившуюся на льдине трещину, которая постепенно превратилась в большое разводье, Ширшов опускает на тросе, батометры на глубину восьмисот метров. Это делается для того, чтобы взять из океана пробы на разных глубинах, пробы, которые должны познакомить нас с плотностью, соленостью и температурой воды. Все мы, участники воздушной экспедиции, с понятным любопытством обступаем края льдины, где происходит эта работа, и следим за действиями Петра Петровича.
И вот из глубины океана из-под трехметрового льда появляются первые живые существа, которых мы встречаем на Северном полюсе. Этими существами оказываются маленькие светлокоричневые рачки и еще меньшие моллюски. Они быстро то опускаются, то снова подымаются в воде. Нас охватывает какое-то особо приятное чувство: и здесь не все мертво, как казалось, и здесь продолжается жизнь.
Ширшов обещает нам в самом недалеком будущем наладить планктонные сетки, которыми он будет вылавливать живые существа с разных глубин океана и тем самым даст возможность научно объяснить существование жизни в недрах Северного ледовитого океана.
Чтобы закончить описание «животного мира» на Северном полюсе, необходимо упомянуть еще и о собаке, которую экспедиция привезла с собой для зимовщиков. Собаку доставил самолет Мазурука, и она будет находиться на дрейфующей льдине до окончания экспедиции.
Но вот мы уже возвращаемся с Северного полюса, оставив там четверку стойких и бесстрашных советских полярников, которым предстоит выполнить почетнейшее задание партии и правительства и нашего великого вождя товарища Сталина. Тепло распростившись с товарищами, мы возвращаемся на родину, которая на Северном полюсе представлялась нам жарким, горячим югом.
Первые люди, которые нас встречали на обратном пути, были жители местечка Амдерма на берегу Карского моря. Они горячо приветствовали нас. Пионеры Амдермы собрались у себя в клубе и попросили гостей-летчиков притти поговорить с ними и рассказать им о Северном полюсе. Эти ребята, так же как и все, страстно хотели знать о тех, кто полюс завоевал, кто посылал на полюс этих большевиков. Их детская любознательность была полна энтузиазма, их глазенки горели; они с жадностью слушали рассказ, ловили каждое слово об этом ранее недосягаемом и суровом месте земного шара.
Мы смотрим на юные лица собравшихся пионеров. Тут не только русские ребята: мы замечаем националов – ненцев, у которых черные, загоревшие от северного солнца лица. На шее у них повязаны яркие пионерские галстуки.
Надо сказать несколько слов о ненцах. По данным 1926 года, их насчитывалось около пяти с половиной тысяч человек. Они разделяются на ряд племен и занимаются оленеводством, охотой и рыболовством. До революции ненцы (или самоеды – так их тогда называли) быстро вымирали, как и все маленькие народности, которые угнетались царизмом. Теперь этот народ приобщился к социалистической культуре и к социалистическому строительству нашей любимой родины.
Из беседы с ребятами мы скоро узнали, что эти маленькие ненцы успели вместе с русскими детьми полюбить нашу советскую школу и познать грамоту. Эти маленькие ребята-ненцы никогда в жизни не видели поезда, не имеют представления о наших прекрасных полях, на которых сейчас колосятся рожь, пшеница и ячмень. Но зато они великолепно разбираются в советских самолетах, в моторах, в тракторах; они превосходно знают, что такое моторная лодка; их привлекают механизмы всевозможных моторов; они успели полюбить технику, которую дала им революция, партия Ленина – Сталина; они горят желанием познать все, что посылает туда, на Север, Страна Советов.
Так на далеком Севере развивается советская социалистическая культура, так благодаря мудрой ленинско-сталинской национальной политике растут кадры, которые будут внедрять на Севере нашу советскую технику и укреплять советскую социалистическую культуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64