— спросила миссис Титбюри.
— Страшно безобразная. Но что значит красота для женщины? ! — ответил Роберт Инглис, и та, которой он говорил, слегка улыбнулась одобрительной улыбкой.
— А каких лет теперь Бригам Юнг? — спросил мистер Титбюри.
— Никаких, потому что он уже умер, но если бы он жил, ему было бы сто два года.
— А вы, мистер Инглис? — спросила после маленькой паузы госпожа Титбюри. — А вы сами — женаты?
— Я, дорогая госпожа Титбюри? Но для чего теперь жениться, раз полигамия запрещена; Справляться с одной женой труднее, чем с пятьюдесятью.
И мистер Инглис засмеялся так заразительно, что чета Титбюри не могла не присоединиться к его веселью.
Территория Огденской ветки очень плоская и бесплодная; почва ее — из песка и глины, смешанных с солончаками, покрывающими его поверхность беловатым налетом, как это можно видеть в обширной пустыне на западном побережье озера. Там растет только тимьян, шалфей, розмарин, дикий вереск и громадное количество подсолнухов с желтыми цветами. На востоке поднимаются далекие окутанные туманом вершины горной цепи Уасэг.
В половине восьмого поезд остановился у платформы Грэйт-Солт-Лейк-Сити.
«Великолепный город! « сказал Роберт Инглис. И, конечно, спутник четы Титбюри не позволит своим новым друзьям уехать прежде, чем они его хорошо не осмотрят, город с пятидесятитысячным населением (пять тысяч он, между прочим, прибавил). Великолепный город, — повторил он,
— обрамленный на востоке великолепными горами и соединенный великолепным Иорданом с великолепным Соленым озером; город, отличающийся необыкновенно здоровым климатом, с домами и коттеджами, окруженными массой зелени, огородами, плодовыми садами, засаженными яблонями, сливовыми, абрикосовыми и персиковыми деревьями, дающими лучшие во всем мире плоды! А по обеим сторонам улиц великолепные магазины, каменные здания, такие великолепные! Все его памятники представляют собой великолепные образцы мормонской архитектуры. Великолепный дом президента, в котором проживал когда-то сам Бригам Юнг, великолепный табернакль (Табернакль — походный храм древних евреев.), чудо архитектурного искусства, строение, где могли свободно помещаться восемь тысяч «верных». А в былые времена какие происходили великолепные церемонии, во время которых папа и его апостолы восседали на великолепной эстраде, окруженными святыми — мужчинами, женщинами и детьми! В общем, все сплошь великолепие.
Нужно сознаться, что из любви к своему родному городу мистер Инглис допускал в своем рассказе некоторые преувеличения. Город Грэйт-Солт-Лейк-Сити не заслуживает таких похвал. Он слишком велик для своих жителей, и если он обладает некоторыми природными красотами, то художественные красоты в нем совершенно отсутствуют.
Что же касается знаменитого табернакля, то, по правде сказать, он производит впечатление крышки громадного парового котла, положенной на землю.
Во всяком случае, не могло быть речи о том, чтобы осматривать Грэйт-Солт-Лейк-Сити в этот самый вечер. Необходимо было прежде всего выбрать гостиницу, и так как господин Титбюрй не желал и слышать о каких-нибудь высоких ценах, то его проводник предложил ему поместиться вне самого города, в Чип-Отеле, или, иначе говоря, в Дешевой гостинице.
При этом названии и муж и жена почувствовали себя вполне успокоенными и довольными. Потом, оставив чемодан на вокзале, с тем что они придут за ним, если Чип-Отель им понравится, они последовали за мистером Инглисом, выразившим желание нести сумку и плед «прелестной и почтенной дамы».
Спустившись в нижние кварталы города, где супруги Титбюрй не могли ничего видеть, так как была уже почти ночь, и дойдя до правого берега реки, которую мистер Инглис назвал Крессент-Ривер, они прошли около трех миль.
Возможно, что чета Титбюрй нашла этот путь немного длинным, но при мысли, что гостиница окажется тем дешевле, чем дальше она будет от города, они, конечно, не жаловались.
Наконец около половины девятого, когда их окутала уже абсолютная темнота, так как небо было все в тучах, путешественники подошли к крыльцу дома, о внешности которого они в темноте не могли судить.
Спустя несколько минут хозяин гостиницы, надо сознаться, малый довольно-таки жуткого вида, провел их в комнату нижнего этажа с выбеленными известкой стенами; мебель ее составляли кровать, стол и два стула. Они нашли это вполне достаточным и поблагодарили мистера Инглиса, который простился с ними, обещав прийти на следующий день утром.
Очень утомленные, мистер и миссис Титбюрй, поужинав остатками провизии, которые они нашли в своей дорожной сумке, легки спать. Вскоре они крепко заснули, и оба видели во сне, что предсказание милейшего мистера Инглиса сбылось и что следующее метание костей давало им возможность обогнать на несколько клеток своих соперников.
Они проснулись в восемь часов утра и чувствовали себя вполне отдохнувшими; оделись не спеша, так как им нечего было делать в ожидании прихода своего проводника, чтобы в его обществе осмотреть город. Это не означало, конечно, что они были любознательны по природе, о нет! Но как отказаться от любезного предложения Роберта Инглиса, который хотел показать им все чудеса великого мормонского города!
Было уже девять часов. Никто не являлся. Мистер и миссис Титбюри, совсем одетые, готовые отправиться на прогулку, стояли у окна и смотрели на большую дорогу, которая шла мимо Чип-Отеля.
Дорога эта, как им объяснил накануне их любезный чичероне (Чичероне — проводник.), в прежние времена была дорогой эмигрантов. Она шла по берегу Крессент-Ривер, и по ней тянулись когда-то целые фургоны, наполненные товарами, предназначенными для лагерей первых пионеров (переселенцев).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137