ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Она совершенно исчезла в тот момент, когда начали различать между деревьями дома обеих Оротав – города в пяти километрах от моря, и порта – в трехстах восьмидесяти метрах ниже. В то же время, как экипаж прибыл в город, какая-то точка, окруженная дымом, пристала у набережной порта. Это был «Симью», привезший своих пассажиров.
Экипаж остановился перед гостиницей, комфортабельной с виду, «Отелем Гесперид», как о том гласила золотые буквы на его фасаде. Робер, первый соскочивший на землю, был приятно удивлен, услышав приветствие на родном языке. Гостиница эта действительно содержится французом, который обнаружил не меньшее удовольствие, когда открыл двух соотечественников между вновь прибывшими. Вследствие этого он с радостью отдался в их распоряжение. Какой заботливостью окружил он их завтрак! Привыкшие к плохой еде на «Симью», туристы не могли нахвалиться им. Французская кухня лишний раз торжествовала.
Тотчас же после еды Робер быстро направился в порт, чтобы условиться с Томпсоном насчет завтрашней экскурсии. Получив инструкцию своего начальника, он вернулся обратно, а вслед за ним прибыли две повозки, полные одеял и тюков, с вещами, необходимыми для столь значительной экскурсии.
Хотя было только четыре часа пополудни, у него не оставалось времени, чтобы организовать такую значительную экскурсию. Задача его, к счастью, была облегчена обязательностью содержателя гостиницы, который, будучи осведомлен насчет местных средств, доставил все необходимые указания. Роберу оставалось только пунктуально следовать им. Все-таки дня не хватило. Понадобился еще и вечер, и Робер, поглощенный своей задачей, не показался за обедом.
Обед был не хуже завтрака. Пассажиры «Симью» спрашивали себя, уж не во сне ли это, и украдкой, беспокойно посматривали на Томпсона. Он ли это был? Или по крайней мере был ли он в уме? Еще немного, и, забыв прошлые несчастья, право же, аплодировали бы ему!
Но он принадлежал к числу тех, кто никогда не сдается.
– Надо полагать, что саранча не добралась до Тенерифе, – произнес Сондерс своим замогильным голосом.
– О, она никогда не заходит дальше Большого Канарского острова, – ответил, не поняв ехидства, содержатель гостиницы, сам прислуживавший гостям.
Сондерс бросил ему бешеный взгляд. Кому нужны были его географические сведения! Тем не менее, в известной степени оправдывая Томпсона, ответ произвел действие. Не один турист поблагодарил главного администратора взглядом, в котором читалось зарождающееся сочувствие.
Это счастливое состояние продолжалось и ночью. Хорошо поев, туристы удобно расположились спать, и заря 8 июня застала их готовыми к отъезду и в прекрасном расположении духа.
Из шестидесяти пяти пассажиров после ухода нескольких человек в порт Лус на «Симью» оставалось пятьдесят девять вместе с переводчиком и главным администратором. Снова понеся ущерб, число это упало до пятидесяти одного.
Трое из восьми отсутствующих уже были известны. Молодая чета, по обыкновению исчезнувшая по прибытии в Санта-Крус; она, очевидно, появится в момент отъезда. Затем Джонсон. Одерживал ли его по-прежнему на «Симью» страх землетрясений или наводнений? Никто не мог бы ответить на этот вопрос, так как Джонсон не считал нужным объяснить причину своего поведения, если допустить, что у него таковая имелась. Он просто оставался на пароходе. Может быть, он даже и не знал, что «Симью» стоит на якоре. В открытом море, в порту, даже на суше разве он не покачивался одинаково?
Напротив, совершенно невольно отсутствовали пятеро других! Но поясничный ревматизм не шутка, и миссис Джорджина Блокхед с маленьким Эбелем, не отходившим от маменькиной юбки, должны были обратиться в сиделок и ухаживать за мистером и обеими мисс.
Робер должен был заниматься пятьюдесятью одним пассажиром. Все-таки порядочное число, и люди вместе с животными производили адский шум под окнами гостиницы.
Сначала насчитали пятьдесят одного мула, по мулу на путешественника. Это животные, отличающиеся твердым шагом, драгоценные на крутых и плохо проторенных тропинках, ведущих к Тейду. Затем двадцать лошадей, везших одеяла и съестные припасы. Семьдесят одно четвероногое составляли кавалерию.
Пехота, не менее внушительная, состояла из пятидесяти арьерос, из коих двадцать – для вьючных животных и двадцать – чтобы помогать женщинам в случае надобности, и двенадцати проводников под начальством главного проводника Игнасио Дорта, который, как только караван построился, стал во главе его.
За ним гоголем выступал Томпсон, сопровождаемый Робером, которому число присутствующих внушило достаточное спокойствие, и он позволил себе удалиться от Алисы. Затем длинной вереницей следовали пассажиры, охраняемые одиннадцатью проводниками и двадцатью арьерос; лошади же шли под присмотром двадцати других арьерос.
Хотя жители Оротавы привычны к восхождениям, однако настоящее восхождение было выдающимся и вызвало среди них большое любопытство. Среди многолюдного стечения туземцев по данному сигналу кавалькада туристов двинулась наконец в путь; проводники, туристы, арьерос пустились по первым скатам Монте-Верде.
Робер и в самом деле хорошо распорядился. Но, как то, впрочем, водится, честь доставалась исключительно Томпсону, который, в конце концов, должен был платить по счету. Он завоевывал себе друзей. Превосходная организация последней экскурсии развеселила его клиентов. Если память о прошлых неприятностях не рассеялась, то, бесспорно, бледнела. К тому же все располагало к мягкости. Погода стояла восхитительная, бриз дул слабый;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Экипаж остановился перед гостиницей, комфортабельной с виду, «Отелем Гесперид», как о том гласила золотые буквы на его фасаде. Робер, первый соскочивший на землю, был приятно удивлен, услышав приветствие на родном языке. Гостиница эта действительно содержится французом, который обнаружил не меньшее удовольствие, когда открыл двух соотечественников между вновь прибывшими. Вследствие этого он с радостью отдался в их распоряжение. Какой заботливостью окружил он их завтрак! Привыкшие к плохой еде на «Симью», туристы не могли нахвалиться им. Французская кухня лишний раз торжествовала.
Тотчас же после еды Робер быстро направился в порт, чтобы условиться с Томпсоном насчет завтрашней экскурсии. Получив инструкцию своего начальника, он вернулся обратно, а вслед за ним прибыли две повозки, полные одеял и тюков, с вещами, необходимыми для столь значительной экскурсии.
Хотя было только четыре часа пополудни, у него не оставалось времени, чтобы организовать такую значительную экскурсию. Задача его, к счастью, была облегчена обязательностью содержателя гостиницы, который, будучи осведомлен насчет местных средств, доставил все необходимые указания. Роберу оставалось только пунктуально следовать им. Все-таки дня не хватило. Понадобился еще и вечер, и Робер, поглощенный своей задачей, не показался за обедом.
Обед был не хуже завтрака. Пассажиры «Симью» спрашивали себя, уж не во сне ли это, и украдкой, беспокойно посматривали на Томпсона. Он ли это был? Или по крайней мере был ли он в уме? Еще немного, и, забыв прошлые несчастья, право же, аплодировали бы ему!
Но он принадлежал к числу тех, кто никогда не сдается.
– Надо полагать, что саранча не добралась до Тенерифе, – произнес Сондерс своим замогильным голосом.
– О, она никогда не заходит дальше Большого Канарского острова, – ответил, не поняв ехидства, содержатель гостиницы, сам прислуживавший гостям.
Сондерс бросил ему бешеный взгляд. Кому нужны были его географические сведения! Тем не менее, в известной степени оправдывая Томпсона, ответ произвел действие. Не один турист поблагодарил главного администратора взглядом, в котором читалось зарождающееся сочувствие.
Это счастливое состояние продолжалось и ночью. Хорошо поев, туристы удобно расположились спать, и заря 8 июня застала их готовыми к отъезду и в прекрасном расположении духа.
Из шестидесяти пяти пассажиров после ухода нескольких человек в порт Лус на «Симью» оставалось пятьдесят девять вместе с переводчиком и главным администратором. Снова понеся ущерб, число это упало до пятидесяти одного.
Трое из восьми отсутствующих уже были известны. Молодая чета, по обыкновению исчезнувшая по прибытии в Санта-Крус; она, очевидно, появится в момент отъезда. Затем Джонсон. Одерживал ли его по-прежнему на «Симью» страх землетрясений или наводнений? Никто не мог бы ответить на этот вопрос, так как Джонсон не считал нужным объяснить причину своего поведения, если допустить, что у него таковая имелась. Он просто оставался на пароходе. Может быть, он даже и не знал, что «Симью» стоит на якоре. В открытом море, в порту, даже на суше разве он не покачивался одинаково?
Напротив, совершенно невольно отсутствовали пятеро других! Но поясничный ревматизм не шутка, и миссис Джорджина Блокхед с маленьким Эбелем, не отходившим от маменькиной юбки, должны были обратиться в сиделок и ухаживать за мистером и обеими мисс.
Робер должен был заниматься пятьюдесятью одним пассажиром. Все-таки порядочное число, и люди вместе с животными производили адский шум под окнами гостиницы.
Сначала насчитали пятьдесят одного мула, по мулу на путешественника. Это животные, отличающиеся твердым шагом, драгоценные на крутых и плохо проторенных тропинках, ведущих к Тейду. Затем двадцать лошадей, везших одеяла и съестные припасы. Семьдесят одно четвероногое составляли кавалерию.
Пехота, не менее внушительная, состояла из пятидесяти арьерос, из коих двадцать – для вьючных животных и двадцать – чтобы помогать женщинам в случае надобности, и двенадцати проводников под начальством главного проводника Игнасио Дорта, который, как только караван построился, стал во главе его.
За ним гоголем выступал Томпсон, сопровождаемый Робером, которому число присутствующих внушило достаточное спокойствие, и он позволил себе удалиться от Алисы. Затем длинной вереницей следовали пассажиры, охраняемые одиннадцатью проводниками и двадцатью арьерос; лошади же шли под присмотром двадцати других арьерос.
Хотя жители Оротавы привычны к восхождениям, однако настоящее восхождение было выдающимся и вызвало среди них большое любопытство. Среди многолюдного стечения туземцев по данному сигналу кавалькада туристов двинулась наконец в путь; проводники, туристы, арьерос пустились по первым скатам Монте-Верде.
Робер и в самом деле хорошо распорядился. Но, как то, впрочем, водится, честь доставалась исключительно Томпсону, который, в конце концов, должен был платить по счету. Он завоевывал себе друзей. Превосходная организация последней экскурсии развеселила его клиентов. Если память о прошлых неприятностях не рассеялась, то, бесспорно, бледнела. К тому же все располагало к мягкости. Погода стояла восхитительная, бриз дул слабый;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125