– Не двигайся. Стой, где стоишь, и делай вид, что ты мне – никто. Сюда идет тетя Фрэнси. Надо было догадаться, что она приедет встречать.
Женщина, идущая по перрону, настолько отвечала представлениям Билла о сестре сэра Джорджа, что ему на мгновение показалось, будто они знакомы. Тем не менее он занервничал. Тетя Фрэнси с трудом огибала багажную тележку, и Флик воспользовалась этой заминкой.
– Не двигайся. Она решит, что мы познакомились в дороге.
– Как с тобой связаться? – быстро сказал Билл. (Враг уже обогнул чемоданы.) – Придумал. Какую газету вы читаете по утрам?
– «Ежедневный обзор». Дядя Джордж издает.
– Смотри в колонке «Крик души».
Флик кивнула и быстро обернулась к величественной тетке.
– Тетя Фрэнси! – вскричала она.
С заметной холодностью миссис Синклер Хэммонд подставила беглянке щеку. Ее распирало от желания сказать нечто такое, что не принято говорить при чужих. Длиннейшая нотация дожидалась лишь той минуты, когда Билл отойдет.
Флик повернулась к Биллу.
– До свидания, мистер Роулинсон, – весело сказала она, протягивая руку. – Спасибо, что помогли с вещами.
Билл понял намек. Он поклонился величественной тете Фрэнси и пошел прочь, чувствуя себя средневековым рыцарем, который за более спешными делами, оставил деву дракону.

Глава XV
Джадсон встречает старую знакомую.
Официант, подав кофе и сигары, удалился, и Билл, перегнувшись через стол, заговорил доверительным шепотом.
– Джадди, старик, – сказал он, – я должен тебе кое-что сообщить.
За время еды он не единожды собирался с духом, чтобы начать, но всякий раз оркестр (имевший дурную привычку неожиданно вступать с «Ля Богемия» или еще более громкой классикой) разражался очередным пароксизмом. Билл, который испытывал острую потребность излить душу, бесился. Со встречи на вокзале Ватерлоо прошла неделя. Всю эту неделю он носил в сердце тайну, и та с каждым днем все сильнее рвалась наружу. Пришло время поделиться ей хоть с кем-нибудь, а во всем большом городе на роль слушателя годился один Джадсон.
Друг с удовольствием затянулся.
– Валяй, – добродушно произнес он.
Во-первых, у него самого была припасена приятная тайна, во-вторых, он был сегодня расположен ко всему миру, а к Биллу – особенно. За последнюю неделю между ними восстановилось прежнее уважение. Сникший было Билл внезапно ожил, словно политый цветок. Он насвистывал, расхаживая по квартире, а сегодня превзошел самого себя, пригласив Джадсона пообедать в «Регенте», а после закатиться на ревю в «Альгамбру». Джадсон всецело одобрял перемену.
Билл опасливо огляделся. Официант исчез. Ближайшие посетители сидели достаточно далеко. Оркестр вышел из очередного приступа и теперь медленно оправлялся, неспособный временно производить шум. Билл решил, что можно продолжать.
– Ты не заметил, что в последние дни я несколько изменился? – спросил он.
– Еще как! – от души поддержал Джадсон. – Прямо солнечный луч.
– Так я скажу тебе, отчего. Джадди, старина, я понял, что такое любовь.
– Как, опять?! – воскликнул Джадсон.
Билл нахмурился. Он ждал большего такта.
– Если ты про Алису, – сухо сказал он, – то это было наваждение.
– Ясно.
– Теперь все по-настоящему.
– А!
– Что значит «а!»? – обиженно переспросил Билл.
– Ничего. Просто «а!» Может же, – произнес свободолюбивый Джадсон, -человек сказать «а!».
– Это прозвучало так, словно ты сомневаешься в моих словах.
– Да ничуть. Я просто подумал…
– Что?
– Ну, не слишком ли скоро? То есть, неделю назад ты сходишь с ума по Алисе, а через семь дней забываешь ее и влюбляешься в другую. Нет, я тебя не виню, – милостиво заключил Джадсон. – Я вообще за быстроту.
Билл уронил пепел в кофейную чашку. Он жалел, что вынужден изливать душу Джадсону. Бесчувственный чурбан – вот весь Джадсон Кокер в двух словах. Потрепаться о пустяках – пожалуйста, но никакого сердца.
– Я не знаю, что ты считаешь быстротой, – сказал Билл.
– Может, тебе показалось, что это было не так и скоро, – сказал Джадсон примирительно.
– Я знаю Флик много лет.
– А, Флик, – с жаром подхватил Джадсон. – Таких девушек поискать. Если бы ты полюбил Флик…
– Я полюбил.
– Давай-ка разберемся, – сказал Джадсон и отхлебнул кофе, чтобы прояснить мысли. Вечер проходил в сугубо безалкогольном духе, тем не менее в голове у него слегка мутилось. – Неделю назад ты без ума от Алисы. Потом ты влюбляешься в другую девушку и рассказываешь мне о ней. Теперь ты говоришь, что любишь Флик. Я не понимаю. По-моему, это верная дорога к двоеженству. Я сам, – великодушно добавил Джадсон, – ничего против двоеженства не имею. Наверное, здорово, когда у тебя два дома.
Билл внутренне застонал. Лучше изливать душу диктофону, чем тратить слова на это бессмысленное существо.
– Будь ты вдвое сообразительнее, все равно бы остался болваном, – в сердцах произнес он. – Неужели до тебя не дошло, что я с самого начала толкую о Флик?
– То есть девушка, в которую ты влюбился – Флик? – изумленно произнес Джадсон. – Не вторая, в смысле не третья?
– Нет никакой третьей девушки, – сквозь зубы процедил Билл.
– Ты сказал, что есть.
– Ничего я не говорил. Я считал, всякий, у кого есть хоть капля мозгов, поймет. Я внезапно понял, что всегда любил только Флик.
– А! Теперь ясно. Ты всегда любил только Флик? Жаль, ты не понял этого раньше, когда она не уехала в Америку.
– Если б она не уехала в Америку, я бы этого не понял.
– И что ты будешь делать? Пошлешь телеграмму?
– Она вернулась.
– Неужели?
– Да. В субботу я встречал дядю и увидел ее, – голос Билла дрогнул. – Джадди, я сказал, что люблю ее, и она ответила, что любит меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75