– Грубиян!
– Думаю, мой дорогой, – кротко сказал профессор Эпплби, – что разговор переходит на повышенные тона, поэтому мне стоит вывести Горация на улицу. Формирующемуся уму вредно слушать такие перепалки.
Кузина Эвелина воинственно напряглась.
– Пожалуйста, не беспокойте Горация в его доме. – Она прицепила к ошейнику Виллички-песички поводок и направилась к двери. – Прощай, дядя Кули, – сказала она, оборачиваясь. – Я считаю, что меня глубоко и жестоко оскорбили.
– Эй! – крикнул Гораций, указывая пальцем. – Ты вязанье уронила, оно разматывается.
С долгим, полным укоризны взглядом кузина Эвелина подхватила Вилличку-песичку на руки и вышла. Дядя Джаспер ринулся за ней.
– До свиданья, Джаспер, – сказал мистер Параден.
– До свиданья. Я немедленно приму меры, чтоб тебя освидетельствовала медицинская комиссия. Признают недееспособным. Это – единственный способ остановить твой безумный замысел.
– А я, – добавил дядя Отис, – скажу лишь одно, Кули. Эта поездка обошлась мне в три доллара семьдесят девять центов. Я пришлю своего адвоката. – Он взял маленького Кули за руку. – Идем, Джон, – сказал он горько. – Отныне тебя будут называть вторым именем.
Гораций с ехидцей наблюдал за исходом родственников.
– Похоже, меня тут любят, как холодный гренок с сыром! – заметил он.
Билл дружелюбно шагнул вперед.
– Знаешь, приятель, я ничего против тебя не имею, – сказал он. -Добро пожаловать в семью!
– Если это семья, – сказал Гораций, – то жалуй в нее сам.
И, протянув детскую ручонку профессору Эпплби, вышел из комнаты. Мистер Параден мрачно уставился на Билла.
– Ну, Уильям?
– Ну, дядя Кули?
– Полагаю, ты понял, что я не намерен больше платить тебе содержание?
– Понял.
Спокойствие юного родственника несколько озадачило мистера Парадена. Тот заговорил почти виновато.
– Самое плохое, когда у юноши твоих лет куча незаработанных денег.
– В точности так я думаю, – сказал Билл с жаром. – Мне надо работать! Позор, – продолжал он, – что юноша с моими способностями и умом не зарабатывает себе на жизнь. Стыд, да и только.
Красное лицо мистера Парадена побагровело.
– Очень смешно! – проревел он. – Очень смешно и остроумно. Что ты рассчитываешь выгадать…
– Остроумно! Ты же не думаешь, что я шучу?
– Думаю, что пытаешься.
– Да нет же, Господи! Я и приехал сюда, чтобы просить места.
– Долго же ты собирался!
– Да у меня не было времени рта раскрыть.
– И какую же работу ты хотел у меня попросить?
– В твоей фирме.
– Какую именно?
Слабое знакомство с премудростями целлюлозно-бумажного производства затрудняло Биллу ответ.
– Любую, – смело выкрутился он.
– Могу предложить тебе надписывать конверты за десять долларов в неделю.
– Отлично! – сказал Билл. – Когда приступать?
Мистер Параден с подозрением уставился сквозь очки.
– Ты серьезно?
– Еще как!
– Ладно, – заметил, помолчав, несколько растерянный мистер Параден, – Должен сознаться, ты меня удивил. – Билл чуть было не сказал, что дядя просто не воспринимал прежде его скрытых глубин, но вовремя прикусил язык. – Странно, Уильям, но ты – единственный в этой семье, к кому я сохранил хоть каплю привязанности.
Билл благодарно улыбнулся.
– Конечно, – прогудел мистер Параден, – ты ленивый, никчемный тунеядец. И все же, я подумаю. Ты не прямо сейчас едешь?
– Если я вам нужен, я подожду.
– Может, и понадобишься. Задержись на часок.
– Пойду прогуляюсь у пруда.
Мистер Параден смерил его внимательным взглядом.
– Не понимаю, – пробормотал он. – Работать захотел! Что это на тебя нашло? Не иначе как влюбился.

5
С четверть часа после того, как расстались дядя и племянник, дом и угодья мистера Кули Парадена пребывали в полнейшем мире. На шестнадцатой минуте Робертс, дворецкий, кейфовавший в буфетной за сигарой и повестью о разбитой любви, был извлечен из своего покоя оглушительным лязгом на аллее, перед самым домом. Отложив сигару и книгу, он вышел разобраться.
Не удивительно, что лязг побудил его вскочить. Под одним из декоративных столбов в колониальном стиле, поставленных архитектором, чтоб придать зданию индивидуальность, лежал покореженный красный двухместный автомобиль, из под обломков которого выбирался долговязый человек в кожаной куртке. В следующее мгновение дворецкому предстали молодое лицо, длинный нос с горбинкой и выразительные зеленые глаза.
– Привет, – сказал молодой человек, сплевывая на гравий.
Робертс созерцал его с безмолвным изумлением. Покореженный двухместный автомобиль был покорежен так основательно, что просто не верилось, что из него может вылезти что-то целое.
– Вмазался чуток, – сказал молодой человек.
– Несчастный случай, сэр? – выдохнул Робертс.
– Если вы думаете, что я нарочно, – сказал молодой человек, -докажите! – Он с любопытством взглянул на смятый в лепешку автомобиль. -Машину, – произнес он после долгого вдумчивого осмотра, – придется малость подправить.
– Как это случилось, сэр?
– Да как всегда случается. Ехал на скорости, а тут на дорогу уселась птичка. Не хотел ее давить, и, видать, слишком вывернул руль. Пролетел пару ярдов, пропорол шину и впечатался в дом.
– Боже правый, сэр!
– Пустяки, – успокоил молодой человек. – Я все равно сюда ехал.
Тут он заметил, что к его левой брови прилипло несколько камешков, и стряхнул их голубым шелковым платком.
– Ведь это дом мистера Парадена? – спросил он.
– Да, сэр.
– Отлично. Мистер Вест здесь?
– Да, сэр.
– Замечательно. Скажите ему, что я хочу его видеть. Меня зовут Кокер. Мистер Джадсон Кокер.
– Очень хорошо, сэр.
Что-то в манере дворецкого – некая невозмутимость, некое отсутствие чувств – явно огорчило молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75