Кроме того, гранатомет – это оружие с непрямой наводкой: граната описывает дугу между дулом и целью, как баскетбольный мяч, когда его кидают в кольцо.
Граната скрылась внутри пещеры. Взрыва не последовало. Должно быть, учебная пустышка.
Опять помчались секунды.
– Открыть огонь на поражение!
Пфф… Пфф… Пфф…
Спереди и сзади от нас ко входу в пещеру понеслись гранаты. И опять ничего. У меня замерло сердце. Неужели слизни умеют обезвреживать и обычную взрывчатку?
Только прежде чем сердце стукнуло вновь, вспышки огня осветили пещеру, а взрывы слились в сплошной грохот. Хоть гранатки и маленькие, а подо мной земля ходуном заходила.
– Ого, – выдохнула Пигалица.
– Прекратить огонь!
Я взглянул на Ари. Тот, все еще с закрытыми глазами, сообщил лейтенанту:
– Там их примерно штук сорок пока двигается.
Один на один – это я понимаю. Теперь нам предстояло совершить то, чем занималась пехота со времен греко-персидских войн: выкурить противника из убежища и пролить свою кровушку.
– Четным отделениям выдвинуться вперед.
Началось! Мы с Пигалицей, так как относились к первому отделению, открыли огонь по пещере, пока солдаты из второго и четвертого отделений, пригнувшись, бежали к ней. Я с восхищением следил, как трассирующие патроны Пигалицы все как один скрываются во тьме пещеры. Пули остальных били по камням вокруг входа, вызвав такой шторм из осколков и рикошетящих пуль, что второе и четвертое отделения в ужасе попадали на землю.
– Прекратить огонь! Нечетным отделениям выдвинуться вперед!
Я уже зарядил новую пулеметную ленту. Мы поднялись. Ари остался лежать – слишком он ценен, чтобы рисковать им в бою. Его лицо расслабилось: гранаты Джиба не задели, а пулями КОМАРа даже не поцарапать. Для Ари момент истины остался позади. Нам он еще только предстоял.
Мы побежали. Пулемет на плече у Пигалицы был с нее размером, но не хотел бы я оказаться на месте слизней перед дулом этого пулемета.
После еще нескольких перебежек наше отделение первым достигло пещеры. Мы остановились у входа в пещеру, привыкая к темноте. Ровно настолько, чтобы слизни успели нас разглядеть.
Справа от меня солдату попали в голову. Шлем отразил бы шальную пулю, может, даже прямое попадание мелкокалиберного патрона, но слизни стреляли чем-то крупным – и очередями. Парню буквально снесло башку.
Я увлек Пигалицу вниз, и мы оба плюхнулись на камни, прежде чем на нас упало обезглавленное тело пехотинца. Времени на скорбь или ужас не оставалось – мы просто спихнули труп с раскаленного дула пулемета, на котором уже шипела хлеставшая фонтаном кровь. Не будь мы такими уставшими и желторотыми, мы бы вползли в пещеру, вместо того чтобы выставлять себя мишенями. Неосторожный солдат – мертвый солдат.
Пигалица открыла огонь по стрелявшему слизню, который спрятался за камнем. Теперь мозгляку не высунуться – но как его оттуда достать? Здесь, между узкими стенами пещеры, он все еще сдерживал наше наступление, которое было возможно вести только цепочкой по одному человеку. Инопланетянин мог спокойно просидеть себе весь день за камнем, отстреливая тех, кто попытается пробраться внутрь. Гранату до него не докинуть, а низкий свод пещеры не позволял использовать гранатометы. Слизню достаточно продержать наступающих несколько часов снаружи, а потом ночной ветер сам нас прикончит.
– И что теперь? – пробормотал я.
Пигалица сдвинула прицел на стену за камнем, переключила пулемет на непрерывный огонь и дала очередь.
– Что?..
Пули срикошетили от стены и запрыгали по пещере. Добрая половина из них скрылась за камнем.
Эхо выстрелов стихло.
Из-за камня вывалился мертвый слизень в продырявленном костюме. Рикошетившие пули от M-20 были слишком мелкими и медленными, чтобы пробить его броню, но когда в разговор вступает M-60, слушают все.
Прежде чем кто-нибудь из дружков мертвого слизня успел занять его снайперское гнездышко, мы пересекли узкий проход.
– Гениально, – восхитился я Пигалицей.
– Тот же принцип, что в бильярде, – отмахнулась она.
Как только остальные солдаты пробрались внутрь, мы приступили к зачистке. Пленных не брали – не из ненависти, а потому что слизни сражались насмерть. Мы потеряли двоих товарищей в бою: оружие слизней, как мы узнали на горьком опыте, редко оставляло раненых. Тех, в кого попадали вражеские пули, разрывало на куски.
Мы вычистили еще несколько пещер и провели спокойную ночь, пока снаружи выл ветер.
Поутру мы с Пигалицей вновь отправились охранять штабное совещание.
Генерал начал с того, что обратился к командиру оставшихся саперов – худенькому лейтенанту, сидевшему на месте прежнего полковника. Кобб обвел пальцем вокруг горы на голокарте, в тысяче футов над равниной.
– Сынок, сможете ли вы проложить взрывами ров вокруг наших позиций?
– Уж чего-чего, а взрывчатки у нас пруд пруди, сэр!
– Тогда за дело!
Через час загремел первый взрыв. Еще через час, когда мы с Пигалицей надрывались, выкидывая камни изо рва, на наших наручных компьютерах одновременно запищали сообщения.
Даже не дочитав до конца, мы переглянулись.
– Нас переводят на передовую? – удивилась Пигалица.
– Ты же знаешь, какие у нас потери. Генерал, видимо, решил, что обойдется без охраны. Наш пулемет понадобится на периметре.
Мы подобрали снаряжение и потащились вокруг горы к нашей новой части, сгибаясь под тяжестью пулемета и десяти тысяч патронов. Вдоль всего периметра солдаты копали ров, как будто от этого зависели их жизни. Впрочем, почему «как будто»?
Мы нашли тот взвод, к которому нас прикомандировали. Их сержант погиб еще при посадке, а лейтенант почил в бозе первой же ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72