— Ты думаешь, мы наткнемся на бакалею? — спросил Джик.
Мы снова двинулись и сразу стали круто подниматься в гору, потому что этот путь по карте выглядел раза в четыре короче. На самом верху горы располагалось селение, и там была лавчонка, в которой продавалось все — от молотка до шпилек. Сара состроила Джику гримасу и исчезла за дверью.
И вот я, натянув на себя голубую рубашку, наконец добрался до телефона, сжимая в руке кошелек Сары.
— Станция? В каком отеле есть телекс?
Телефонистка назвала мне три отеля. Одним из них был отель «На террасах». Я поблагодарил и положил трубку. А потом я позвонил в отель и насилу вспомнил, что моя фамилия Пил.
— Но, мистер Пил, — ответила девушка перепуганным голосом, — ваш друг… тот, который с отвислыми усами, а не тот, что с бородой… Еще и полчаса не прошло, как он оплатил счет и забрал ваши вещи… Да, безобразие, но он показал от вас записку и попросил дать ключ от номера… Простите, но я не знала, что вы ничего не писали… Он забрал все вещи, и в номере убирают.
— Послушайте, — сказал я, — вы можете от моего имени дать телекс? Запишите на счет моего друга, мистера… э-э… Эндрюза.
Она заверила, что все сделает. Я продиктовал текст. Она повторила и пообещала немедленно передать на станцию.
— Попозже я позвоню вам, чтобы узнать ответ, — сказал я ей. Сара купила нам джинсы и носки. Джик отъехал от селения, и в безлюдном месте мы переоделись. Наряд был не из лучших, но он скрывал раны.
— А теперь куда? — спросил Джик. — Поехали в больницу?
— Нет, обратно к телефону.
Я снова позвонил в отель. Девушка сообщила, что уже есть ответ, и прочитала его:
— «Звоните по телефону немедленно, оплата с вызываемого абонента, номер…» — Номер она прочитала дважды, и я повторил.
Я поблагодарил ее.
— Не за что, — отозвалась она. — Я очень сожалею… в связи с вашими вещами.
Потом я позвонил на междугородный переговорный пункт и назвал им номер. С пункта ответили, что мой номер обладает правом первоочередности, и разговор состоится максимум через десять минут. Они перезвонят мне. Нужно только знать — куда.
Телефон был в местном универмаге на стене. Не было только на что сесть, и я искренне пожалел об этом.
Десять минут прошли. Точнее — девять с половиной. Телефон зазвонил. Я взял трубку.
— Вы заказывали Англию?..
Современное чудо. С другой стороны земного шара я разговаривал с инспектором Фростом, словно он находился в соседнем доме. Одиннадцать тридцать в Веллингтоне — и уже двадцать три тридцать в Шропшире.
— Сегодня пришло ваше письмо, сэр, — начал инспектор, — и мы начали действовать.
— Перестаньте называть меня «сэр». Мне гораздо привычнее просто Тодд.
— Ладно. Так вот, мы уже дали телекс в Мельбурн, чтобы там приняли меры, а сами начали проверять людей из списка в Англии. Результаты невообразимые. Все вычеркнутые люди, которых мы проверили, стали жертвой ограбления. Только вот что: вы прислали нам ксерокопию списка. А сам оригинал у вас?
— Нет… Большая часть его уничтожена. А это имеет большое значение?
— Не очень. Вы можете сказать, каким образом попал к вам список?
— Э-э… Скажем лучше — просто попал.
Сухой короткий смех прозвучал в двенадцати тысячах миль отсюда.
— Ладно. А что стряслось сейчас? Вы почти вытащили меня из постели.
— А вы дома? — посочувствовал я ему.
— Между прочим, на службе. Говорите же!
— Две вещи… Во-первых, я могу помочь вам с расшифровкой реестра. А во-вторых…
Я рассказал ему о пребывании Уэксфорда и Грина в Веллингтоне и о том, что они украли мои вещи. У них мой паспорт, туристские чеки и чемодан со снаряжением художника-профессионала.
— Тот, который я видел тогда у вашего кузена?
— Да. И еще у них может оказаться страница-другая из оригинала списка…
— Повторите. Подробнее.
Я повторил и продолжал дальше:
— Большая часть списка выброшена в море, но я знаю, что по меньшей мере одну страницу Уэксфорд выловил. Так вот… я думаю, что они вернутся в Мельбурн, возможно, сегодня. Это может случиться в любой момент, и, когда они приземлятся, есть шанс обнаружить у них кое-что…
Я перевел дух. Он помолчал.
— Можно организовать обыск в таможне. Но зачем им было рисковать и брать вещи?
— Они уверены, что я мертв.
— Боже! Почему?
— Я предоставил им удобный случай немного поупражняться в стрельбе. Гильзы вам понадобятся? К счастью, пулей я не разжился, но шесть гильз имеется.
— Они могут… — Его голос почти пропал. — Ладно, — снова стало слышно, — что с реестром?
— В маленьком списке… Взяли?
— Да, он передо мной.
— Отлично. Первая буква означает город, в котором продана картина. М — Мельбурн, С — Сидней, В — Веллингтон. Вторая буква указывает художника. М — Маннинг, X — Херринг, а Р, как мне кажется, Рауль Милле. Буква С означает «копия». Все картины в малом списке — копии. А те, что в длинном списке, подлинники. Понятно?
— Да. Дальше.
— Числа — просто порядковые номера. Они успели продать пятьдесят четыре копии, когда я… э-э… когда список попал ко мне. Последняя буква означает Ренбо. Тот самый Харли Ренбо, который работал в Алис-Спрингсе. Если припомните, я говорил вам о нем в тот раз.
— Припоминаю.
— Уэксфорд и Грин несколько последних дней были заняты в основном преследованием и, вполне возможно, не замели следы в Мельбурнской галерее. Если полиция в Мельбурне устроит обыск, то сможет собрать недурной урожай.
— В Мельбурне считают, что уже одно исчезновение из галереи списка могло побудить их к немедленному уничтожению всего, что свидетельствовало против них.
— Они могут ошибаться. Уэксфорд и Грин не знают, что я отослал вам копию списка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63