Я вскоре стал его любимцем. Он часто
говорил, что я славный, живой мальчишка и что он готов сделать все
возможное, чтобы помочь мне осуществить мое страстное желание. Его
красноречие оказалось убедительнее моего. И вот после бесконечных
убеждений и возражений, отговорок и споров, наконец, к моей неописуемой
радости было решено, что я буду сопровождать нашего гостя в поездке на
Цейлон, где его дядя много лет был губернатором.
Мы подняли паруса и отплыли из Амстердама с важными поручениями
правительства Голландских штатов. Ничего достопримечательного в пути не
произошло, если не считать сильнейшего шторма. Об этом шторме мне все же
приходится упомянуть ввиду его удивительных последствий. Ураган поднялся в
то время, как мы стояли на якоре возле какого-то острова, где должны были
пополнить наши запасы воды и дров. Он свирепствовал с такой силой, что
вырывал с корнем множество необычайно толстых и высоких деревьев и швырял
их в воздух. Невзирая на то, что многие из этих деревьев весили сотни
центнеров, они снизу казались ввиду невероятной высоты - их подбросило по
меньшей мере миль на пять вверх - не крупнее птичьих перышек, которые
иногда порхают по воздуху.
Но стоило урагану утихнуть, как каждое дерево вертикально опустилось
вниз, прямо на свое место, и сразу же пустило корни. Таким образом, не
осталось почти никаких следов опустошения. Только одно, самое высокое
дерево составило исключение. Когда бешеной силой ветра оно было вырвано из
земли, на ветвях его как раз сидел крестьянин со своей женой. Они собирали
огурцы - в той части света эти дивные плоды растут на деревьях. Честная
супружеская пара совершила полет с такой же покорностью, как баран
Бланшара (*3). Тяжесть их тел, однако, заставила дерево отклониться от
своего старого места. Кроме того, оно опустилось в горизонтальном
положении. Все жители острова, а также их всемилостивейший царек, во время
бури покинули свои жилища, боясь, что будут погребены под обломками. Царек
как раз собирался, возвращаясь к себе домой, пройти через сад, как сверху
рухнуло дерево, на котором сидели супруги, и, к счастью, убило царька
наповал.
- К счастью?
- Да, да, к счастью! Ибо, милостивые государи, этот царек был, с
позволения сказать, самым гнусным тираном, а жители острова, не исключая
даже и любимцев его и любовниц, самыми несчастными созданиями под луной. В
его кладовых гнили съестные припасы, в то время как подданные, у которых
эти припасы были силой отобраны, умирали с голоду!
Его острову не приходилось бояться иноземных врагов. Тем не менее он
забирал каждого молодого парня, собственноручно избивал его, пока не
превращал в героя, и время от времени продавал свою коллекцию тому из
соседних князей, кто готов был дороже заплатить. Это давало ему
возможность к миллионам ракушек, оставленных в наследство отцом, добавить
новые миллионы...
Нам рассказали, что такие возмутительные принципы он привез из поездки
на Север. Мы не решились, несмотря на самый горячий патриотизм, оспаривать
подобное мнение уже по одному тому, что у этих островитян "путешествие на
Север" может с таким же успехом означать как поездку на Канарские острова,
так и увеселительное путешествие в Гренландию. Требовать уточнения мы по
ряду причин сочли нежелательным.
В награду за великую услугу, оказанную, хотя и случайно, своим
согражданам, пара собирателен огурцов была возведена ими на освободившийся
трон. Эти добрые люди, правда, во время полета по воздуху настолько
приблизились к светилу мира, что утратили свет своих очей, а впридачу еще
и частицу своего внутреннего света. Но это не помешало им так хорошо
управлять своим островом, что все подданные, как мне позже стало известно,
никогда не съедали огурца, не проговорив при этом: "Бог да сохранит нашего
господина!"
Приведя в порядок наш корабль, сильно пострадавший от шторма, и
почтительно распрощавшись с монархом и его супругой, мы подняли паруса и
отплыли, подгоняемые довольно сильным ветром. Через шесть недель мы
благополучно достигли Цейлона.
Прошло недели две после нашего прибытия, когда старший сын губернатора
предложил мне отправиться вместе с ним на охоту, на что я с удовольствием
дал свое согласие.
Мой друг был высокий и сильный мужчина, привыкший к местному климату и
жаре. Зато я, несмотря на то, что не позволял себе лишних движений, очень
быстро ослабел и к тому времени, когда мы добрались до леса, значительно
отстал от своего спутника.
Я собрался было присесть и отдохнуть на берегу бурного потока, уже
некоторое время привлекавшего мое внимание, когда вдруг услышал шорох,
доносившийся со стороны дороги, по которой я пришел сюда. Я оглянулся и
замер, словно окаменев, при виде огромного льва, который направлялся прямо
ко мне, не скрывая своего намерения всемилостивейше позавтракать моим
бренным телом, не испросив на то моего согласия. Мое ружье было заряжено
простой мелкой дробью. Раздумывать было некогда, да и мешала
растерянность. Я все же решил выстрелить в зверя, надеясь хотя бы испугать
его или, может быть, ранить. Но так как я с перепугу даже не выждал, пока
лев приблизится ко мне на нужное расстояние, то своим выстрелом я только
разъярил зверя, и он в злобе бросился на меня. Подчиняясь скорее
инстинкту, чем разумному рассуждению, я попробовал совершить невозможное -
бежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29