Де Клер боялся ее и не в силах был это скрыть. Тем сильнее ранила Фиону та робкая нежность, с которой он удерживал ее руки.
— Да ты и сам ни в чем не уверен, сэр рыцарь! — Она горько улыбнулась. — Не так ли?
И снова в его смятенных серых глазах промелькнула какая-то давняя потаенная боль, стоявшая между ними как каменная стена. Эта стена убивала надежду на счастье еще до того, как она успела родиться. Фиона не удержалась и провела ладонью по его щеке. Чуткие пальцы едва слышно прикоснулись к ужасному шраму.
— О Господи, Фиона… — У Реймонда перехватило дыхание. Он зажмурился и прижался щекой к ее ладони.
Сердце у Фионы обливалось кровью: у этого англичанина был такой вид, будто его никто никогда не ласкал. На миг он показался ей таким же одиноким, как и она.
— Фиона…
Их взгляды встретились, и он вздрогнул от невыразимой нежности при виде слез, стоявших у нее в глазах.
— Жаль, что наши пути такие разные, Реймонд де Клер, — сдавленным голосом прошептала чародейка. — Честное слово, мне очень жаль.
Он не в силах был отвести от нее глаз, мечтая о поцелуе. Фиона с тихим стоном высвободилась и отступила на шаг.
Реймонд протянул руку, и чародейка застыла, зажмурившись словно от боли. На миг ему показалось, что сейчас она вернется. Он ждал этого затаив дыхание. Но Фиона открыла глаза и посмотрела на него так горько, что у Реймонда заныло сердце.
— Фиона… милая…
Она затрясла головой. Дико, как в припадке.
— Милорд! — окликнул его кто-то из свиты. Реймонд обернулся. — Они пришли в себя!
Действительно, Элдон уже делал попытки принять сидячее положение. Реймонд с облегчением кивнул и снова повернулся к Фионе, но той уже и след простыл. Только легкое облачко тумана вилось там, где она стояла.
— Провалиться мне на месте! — буркнул себе под нос де Клер. — Терпеть не могу, когда она так исчезает!
Глава 8

Ее дочь оказалась в замке. В единственном месте, куда она не могла пойти.
Скорчившись за толстым деревом на лесной опушке, Фиона чувствовала себя зверем, запертым в клетке. Ассана паслась тут же, неподалеку, а ее хозяйка не в силах была оторвать взгляд от темневшей вдалеке каменной твердыни. Она всей кожей ощущала веселый смех дочери и страдала от того, что не может разделить с Шинид это веселье.
Шинид, ее дорогая малышка! Она осталась одна одинешенька там, среди этих проклятых англичан! Проклятые англичане! Это было настоящей пыткой — чувствовать себя абсолютно беспомощной. А вдруг с Шинид что-то случится? Фиона могла бы проникнуть в замок сквозь стену, но тогда запрет будет нарушен! Она разрывалась между отчаянием и бессильной яростью. О чем только думали Коллин с Изольдой, когда полезли в Гленн-Тейз? Неужели они не верили, что Фиона найдет им подходящее жилье? Судя по всему, так оно и было. Ее до сих пор охватывала досада, стоило вспомнить, как она явилась к ним в хижину с запасом провизии на целую неделю, но увидела покинутое жилье…
Замок оживал прямо на глазах. Плотники заново отстраивали казармы для солдат, тренирующихся во внутреннем дворе. По стене ходили дозорные лучники. Пажи и оруженосцы собирались в кучки во внешнем дворе и сидели прямо на земле, полируя оружие и латы своих хозяев, Фиона старательно высматривала среди них Коннала. Ее сердце болезненно замирало при мысли о том, что любая из таких кучек может собраться вокруг ее Шинид — и отнюдь не с добрыми намерениями. Девчонке запросто хватит озорства подшутить над кем-нибудь из них.
Ворота были распахнуты настежь, и люди сновали через них взад-вперед, однако их лиц отсюда было не разглядеть. Стоило немного напрячь память — и вместо затоптанного солдатами двора возникала мирная картина из прошлого: гурты овец, пригнанных с пастбищ, шумный лай собак и перекличка пастухов. Возле родника, в котором давно иссякла вода, тогда толпились женщины, и молодые ирландские солдаты вовсю заигрывали с теми, кто еще не был замужем. Теперь в местных краях почти не осталось незамужних девиц. Большинство из них вместе с семьями перебрались подальше отсюда, от власти жестокого проклятия. Многие стали искать пристанища в Донеголе, и как только увидели Фиону, разнесли среди местных историю о ее изгнании. После этого ее пребывание в Донеголе стало для Шивон и Гэлана не столько подспорьем, сколько обузой.
Фиона отчаянно зажмурилась, стараясь избавиться от мыслей о том, что проклятие как-то связано с ней и что это ее предательство принесло на родную землю такое горе. Но ведь земля по-прежнему умирает! Неужели ее мать настолько ожесточилась от горя, что прокляла свою землю? Ведь Эгрейн до последнего молила Доила не подвергать дочь столь страшному наказанию. Следует расспросить Изольду обо всем, что она знает. Бывшая служанка Эгрейн наверняка хранит в памяти немало секретов своей хозяйки.
Проклиная свою глупость и беспечность, Фиона снова поклялась себе не доверять мужчинам. Из-за юношеского себялюбия она уступила просьбам Йена Магуайра и не просто предала свой народ, но обрекла его расплачиваться вместе с ней. Прошептав что-то себе под нос, она встала, вскочила на спину Ассане и помчалась прочь. Подальше от проклятого замка, от прежней жизни, которую уже не вернешь, и от людей, все еще страдающих из-за ее беспечности. Она твердо решила во всем разобраться. Только не знала, с чего начать.
— Черт бы тебя побрал, Кевин! Как ты его упустил?
— Никто и не упускал, милорд! Просто была его очередь выгнать лошадей на пробежку!
— Одному, без охраны?
— Мне и в голову не приходило, что ему нужна охрана, сэр, — смутился Кевин.
Реймонд чуть не лопнул от ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114