То же самое бывает с людьми и на земле, например, с теми, кото
рые больны лихорадкой. Если у них ум вследствие лихорадки не выполняет с
воего дела, то виною этого нужно считать не место, но болезнь тела: тело, по
трясенное и возмущенное лихорадкой, совсем не выполняет обычных обязан
ностей по отношению к уму, в известных и естественных явлениях, потому чт
о мы, люди, суть животное, составленное из взаимодействия тела и души, и (то
лько) таким образом мы имеем возможность обитать на земле. Бога же, Которы
й служит началом всего, не должно считать сложным; иначе окажется, что эле
менты, из которых слагается все то, что называется сложным, существовали
раньше самого начала. Но ум, для своего действия или движения, не нуждаетс
я и в телесной величине подобно тому, как (нуждается в ней, например) глаз, р
асширяющийся при рассматривании очень больших тел и суживающийся и сжи
мающийся при рассматривании тел маленьких и мелких. Ум нуждается в велич
ине умственной, потому что он растет не телесно, но умственно. Правда, до д
вадцатого или тридцатого года ум увеличивается вместе с телом, однако Ц
не телесными приращениями; но так, что, благодаря изучению и упражнению, с
овершенствуется восприимчивость способностей и входит в область поним
ания все то, что вложено в них. Таким образом, ум делается способным к боль
шему разумению, но не вследствие увеличения в зависимости от телесных пр
иращений, а благодаря учебным упражнениям. Впрочем, ум не может восприни
мать учения тотчас после рождения или в детстве, так как сложение (телесн
ых) членов, которыми душа пользуется как органами для своего упражнения,
у ребенка еще не достигло определенной твердости и силы, так что вследст
вие этого ум бывает не в состоянии выдерживать напряженную деятельност
ь и не имеет достаточно способности к восприятию учения.
Если же кто самый ум и душу считает телом, то я желал бы, чтобы он ответил мн
е, каким образом ум воспринимает понятия и доказательства столь великих
, трудных и тонких вещей? Откуда в нем сила памяти? Откуда Ц созерцание не
видимых предметов? Почему телу присуще понимание вещей бестелесных? Как
им образом телесная природа углубляется в изучение искусств, в рассужде
ния о вещах и в познание причин? Почему она может знать и понимать божеств
енные догматы, которые, очевидно, бестелесны? Правда, можно думать, что как
эта телесная форма и самое устройство ушей или глаз приспособлены к слу
шанию или зрению и как каждый из членов, устроенных Богом, по самому свойс
тву своей формы, приспособлен к выполнению своего естественного назнач
ения, так и устройство души или ума, нужно думать, именно приспособлено к т
ому, чтобы знать и мыслить о разных предметах и подчиняться жизненным по
буждениям. Но я не понимаю, как может кто-нибудь описать или назвать цвет
ума, как именно ума, действующего умственно? Для подтверждения и уяснени
я того, что мы сказали об уме, или о душе, именно, о превосходстве ума над все
й телесной природой, можно прибавить еще следующее. Каждому телесному чу
вству подлежит некоторая соответственная (ему) чувственная субстанция,
на которую и простирается самое телесное чувство. Например, зрению подле
жат цвета, формы, величина; слуху Ц слова и звуки; обонянию Ц запах гари, х
орошие и дурные запахи; вкусу Ц вкусы; осязанию Ц все холодное и горячее
, твердое и мягкое, шероховатое и гладкое. Но для всех ясно, что чувство ума
гораздо выше тех чувств, о которых мы сказали. Итак, не странно ли, что низш
им чувствам подлежат субстанции, на которые простирается их деятельнос
ть, высшей же силе, т. е. чувству ума, не подлежит ничего субстанциального, н
о сила интеллектуальной природы составляет случайную принадлежность и
ли следствие тел? Те, которые утверждают это, без сомнения, унижают субста
нцию, которая в них самих является сравнительно лучшей. А этим наносится
оскорбление и Самому Богу, Который, с их точки зрения, оказывается постиж
имым при помощи телесной субстанции, а следовательно, сообразно с ними и
Сам есть тело, есть то, что может быть постигнуто и познано при помощи тела
. Они не хотят понять, что ум до некоторой степени родственен Богу, что он с
лужит умственным образом Его и именно поэтому может знать кое-что о прир
оде Божества, особенно если он чист и отрешен от телесной материи.
Но, может быть, эти доказательства имеют мало авторитета для тех, кто позн
ание о божественных вещах желает почерпать из Св. Писания и именно из Пис
ания старается удостовериться, каким образом природа Бога превосходит
природу телесную. Итак, смотри, не то же ли самое говорит и апостол, когда в
ыражается о Христе следующим образом: «Который есть образ Бога невидимо
го, рожденный прежде всякой твари» (Кол. 1.15). Нельзя думать, вместе с некотор
ыми, что будто бы природа Бога для одного видима, а для прочих невидима. Ве
дь апостол не сказал: «Образ Бога, не видимого для людей или для грешников
», Ц но совершенно твердо возвещает о самой природе Бога, когда говорит:
«Образ Бога невидимого». Также и Иоанн, говоря в Евангелии: «Бога не видел
никто никогда» (Ин. 1.18),Ц ясно возвещает всем, кто может понимать, что нет та
кой природы, для которой Бог был бы видим; он не говорит, что Бог, будучи вид
им по своей природе, не доступен только зрению слабейшей твари, но Ц что п
о самой своей природе Он не может быть видим. Если ты спросишь у меня, что д
умаю я о Самом единородном: ужели, по моему мнению, и для Него не видима при
рода Божья, невидимая по самому естеству Своему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18