Он представил себе, как его руки накрывают мягкие холмики, и у него во рту пересохло – нисколько не помогало даже то, что он пил уже пятую чашку чая.
Обри подала девушке стопку белоснежных скатертей, и та готова была уйти, но Джайлз, быстро встав, задержал ее.
– Летти, мы не хотели бы, чтобы в течение следующего часа нас беспокоили.
– Да, милорд. – Девушка вздрогнула при звуке его голоса.
– Будьте добры, сообщите об этом всем слугам в доме. Я должен задать миссис Монтфорд ряд вопросов по поводу этих счетов. Скажите Бетси, что она остается за старшую.
Миссис Монтфорд метнула в него мрачный взгляд, но ничего не сказала. Летти сделала глубокий реверанс, прижала к груди стопку чистых скатертей и выскочила за дверь. Миссис Монтфорд еще ненадолго задержалась у высокого бельевого шкафа, и как только дверь закрылась, Джайлз пересек комнату и остановился возле нее.
– Милорд, думаю, нужно перенести книги на рабочий стол, там больше места, – внезапно задрожавшим голосом предложила миссис Монтфорд, отпрянув назад к узкой дверце шкафа.
– Я сам возьму их, для вас они слишком тяжелы.
Несмотря на его благие намерения – ну разве они не были благими? – он не сделал ни единого движения, чтобы забрать книги, а вместо этого подошел еще ближе и взял Обри одним пальцем за подбородок.
Она взглянула на Джайлза сквозь плотную завесу темных ресниц и быстро опустила взгляд. Она была прекрасна, просто восхитительна, и внезапно в нем загорелось желание погрузить пальцы в ее густые рыжие волосы и коснуться губами ее губ. Рука Джайлза, словно обладая собственной волей, взяла ее за подбородок, и он заставил Обри снова посмотреть ему в глаза.
– Миссис Монтфорд, – тихо заговорил Джайлз, – быть может, пора прекратить эту игру друг с другом?
Обе лопатки Обри уперлись в бельевой шкаф, и она оказалась в ловушке между графом и дверцей шкафа.
– Ч-что вы хотите от меня? – прошептала она, побелев как мел.
– Именно в этот момент? – странно глухим голосом спросил Джайлз, придвинувшись еще на дюйм ближе, так что сквозь куртку почувствовал тепло ее груди. – Не вашего необыкновенного умения управлять домом.
Закрыв глаза, она с трудом сглотнула, и это сделало поцелуй неизбежным. Крепко держа Обри за подбородок, Джайлз склонился к ее губам. Она не оттолкнула его, но и не ответила на его поцелуй, а просто, застыв, стоически терпела, пока его губы прикасались к ее губам, зажимая их, втягивая и основательно пробуя их на вкус.
Джайлзу казалось, что это не он, а какой-то безрассудный, невоспитанный человек, каким он никогда не был. Страстное желание, жгучее и иссушающее, пронзило его. Он всем телом прижался к Обри, и она едва заметно задрожала, но, как он боялся, не от желания. Она вела себя почти как девственница, незнакомая с мужскими прикосновениями.
Джайлз понимал, что следует остановиться, но впервые в жизни самообладание отказало ему, он хотел Обри, хотел откровенно и безумно. Он снова прижался к ее губам и, чтобы не позволить ей уклониться от его прикосновения, скользнул рукой в ее волосы на затылке.
– Откройте рот, – шепнул Джайлз.
Продолжая дрожать, Обри послушно повиновалась, и Джайлз, скользнув ей в рот, стал взад-вперед поглаживать языком ее язык. Она, видимо, не знала, как целоваться, но его это мало беспокоило – ее рот был теплым, и дыхание душистым. Он слышал, как сам стонал, страстно целуя Обри и упиваясь приятным, горячим ощущением ее рядом с собой, однако совсем не заметил, когда Обри начала ему отвечать. Затем он понял, что маленькие нежные пальчики несмело движутся по его талии, своим теплом обжигая его тело. А потом ее язык нашел и коснулся его языка, нерешительно, но безошибочно, и она, все еще дрожа, осторожно поднялась на цыпочки. Это был слабый ответ, но его оказалось достаточно, чтобы кровь застучала у Джайлза в голове. Он почувствовал необузданное желание и свободу, словно сорвавшееся с привязи животное, и его взгляд метнулся к длинному крепкому рабочему столу.
Ему захотелось задрать Обри юбки и овладеть ею прямо здесь при ярком свете дневного солнца, падавшем в комнату. Джайлз представил себе, как свет превратит волосы Обри в горячий красный огонь, когда он вытащит из них шпильки, представил, как будут выглядеть ее оголенные плечи цвета алебастра на фоне дерева, представил ее маленькие обнаженные груди с темными и твердыми сосками и потянулся, чтобы коснуться рукой одного из них.
«Но этого нельзя делать – ничего этого нельзя делать», – сказал он себе, обнаружив, что дверь не заперта.
Ему повезло, что он вовремя остановился, потому что как раз в этот момент позади них раздался стук в дверь.
– Прекратите, – задыхаясь, прошептала Обри и, оторвавшись от его губ, с силой уперлась ему в плечи. – Уйдите!
Они успели отойти друг от друга к тому времени, когда в комнату вошел Дженкс, неся на согнутой в локте руке охапку длинных, похожих на шпаги листьев, поверх которых лежали большие белые цветы, но садовник, сильно покраснев, опустил взгляд.
«О Господи, – подумал Джайлз, – позор обеспечен».
– Прошу прощения, мадам, – пробормотал Дженкс, – вы приказали принести гладиолусы сюда, пока Ида не вымоет вазы.
– Да, конечно. – Обри со смертельно бледным лицом торопливо отошла от шкафа. – Пожалуйста, положите их на рабочий стол, Дженкс. Я просто... просто...
– Старалась вытащить паука из волос, – вмешался Джайлз. – Я увидел, как он спускается с потолка, и решил смахнуть его. – «Паук? Боже, что за бред! – ужаснулся он. – Все равно, Дженкс не поверил ни единому слову». – Мне говорили, что укус паука очень опасен, – запинаясь, добавил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100