— Да, действительно. Однако вы кажетесь мне довольно сообразительным. Полагаю, со временем вы станете способным учеником.
Гидеон внимательно посмотрел на Гарриет, пытаясь понять, не дразнит ли она его.
— Я не в силах изменить ни свое лицо, ни свое прошлое.
— Не помню, чтобы я просила вас об этом.
— Проклятие, Гарриет, — вспылил Сент-Джастин, — почему вам все-таки хочется выйти за меня замуж?
Склонив голову набок, она, казалось, задумалась.
— Возможно, потому, что у нас много общего.
— Черт возьми, женщина. В том то все и дело. — Гидеон откинулся назад. — Что у нас может быть общего, если не считать нашу ночь в пещере?
— Я тоже иногда бываю упрямой, — задумчиво сказала Гарриет, — и вы сами назвали меня тираничной при нашей первой встрече.
Гидеон хмыкнул:
— Таковы факты, мисс Померой. Таковы факты.
— И я очарована старыми зубами и костями так сильно, что бываю невежливой и, как я уже говорила, временами веду себя даже грубо.
— Ваше увлечение ископаемыми не внушает мне опасений, — великодушно заметил Гидеон.
— Благодарю вас, сэр. Однако все-таки я должна сказать, что и мне не удастся изменить свое лицо и свое прошлое, — говорила Гарриет, словно зачитывая перечень слегка подпорченных товаров, выставленных на продажу.
Гидеон не смог скрыть удивления:
— У вас все в порядке — и с лицом, и с прошлым.
— Как раз нет. Нельзя опустить тот факт, что я не столь красива, как моя сестра, и нельзя сбросить со счетов мой возраст. Мне почти двадцать пять, и я отнюдь не милая, сговорчивая крошка, только что выпорхнувшая из детской.
Гарриет заметила, что его губы тронула легкая улыбка.
— Что правда, то правда, — медленно произнес он. — Без сомнения, было бы проще приручить безмозглую маленькую гусыню, не способную думать самостоятельно. Но, поскольку я и сам едва ли сойду за неоперившегося птенца, позволю заметить, что вы не вправе пенять на ваш зрелый возраст.
— Весьма великодушно с вашей стороны, милорд, — усмехнулась Гарриет.
Гидеон пристально посмотрел на нее, ощутив неистовое желание. Кажется, ночь обещает быть очень долгой.
— И все же мне хотелось кое-что прояснить…
— Что именно, милорд?
— Вы самая прекрасная женщина, какую я когда-либо встречал, — внезапно осевшим голосом прошептал он.
Гарриет от удивления раскрыла рот:
— Что за вздор! Гидеон, как вы только можете говорить такие вещи?
— Это только правда, — пожал плечами виконт.
— О Гидеон, — Гарриет быстро заморгала. Ее губы дрогнули. — О Гидеон/
Пробежав через комнату, она бросилась в объятия Сент-Джастина.
Приятно удивленный столь неожиданным ответом, Гидеон упал на кровать. Его руки сомкнулись вокруг Гарриет. Виконт притянул ее к своей груди.
— Вы самый привлекательный, самый красивый, самый великолепный мужчина, которого я когда-либо встречала, — робко прошептала Гарриет, уткнувшись в его шею.
— Вижу, что, помимо ваших прочих недостатков, у вас еще плохое зрение. — Гидеон запустил пальцы в ее густые волосы. — Но кажется, это незначительный и весьма полезный в нашей ситуации недостаток.
— Ваше зрение не лучше моего, если вы и в самом деле находите меня красивой, — хихикнула Гарриет. — Что ж, милорд, все, как я сказала! Одни и те же недостатки. Очевидно, мы идеально подходим друг другу.
— Очевидно. — Зажав ее лицо между ладоней, Гидеон поцеловал ее.
Гарриет вернула поцелуй с милой настойчивостью, заставив кровь Гидеона забиться в жилах. Сквозь ткань шемизетки и платья чувствовалась поразительная мягкость ее груди. Пальцы Гидеона ласкали волосы Гарриет.
— Гидеон? — Гарриет, приподняв голову, бросила на него смущенный взгляд.
— Боже, как я хочу вас, — Виконт пытался найти в ее лице знак, позволивший бы ему вести себя не по-джентльменски перед свадьбой. — Вы не можете представить как!
Гарриет смотрела на него сквозь ресницы. Ее щеки порозовели.
— Я тоже хочу вас, милорд. Я часто вспоминала ночь, проведенную вместе.
— Завтра мы поженимся, и впереди у нас будет много ночей, — заверил он.
— Гидеон, — тихо произнесла Гарриет, — я понимаю, что наш брак — это брак по необходимости. Вы сочли себя обязанным поступить по отношению ко мне благородно, но мне хотелось бы знать…
— Что знать? — Он с трудом вникал в ее рассуждения, но ему ничего не оставалось, как слушать. В конце концов, Гарриет была права — он сделал ей предложение, потому что скомпрометировал ее.
— Как вы думаете, — спросила она нарочито медленно, — вы когда-нибудь полюбите меня?
Гидеон нахмурился. Он быстро закрыл глаза, чтобы не видеть надежды, светившейся в глубине бирюзовых глаз Гарриет.
— Хорошо. Полагаю, нам следует быть откровенными друг с другом.
— Да, милорд?
Виконт открыл глаза, почувствовав боль где-то внутри.
— Шесть лет назад любовь умерла в моем сердце. Любовь для меня больше не существует. Но я готов дать торжественную клятву, что буду вам хорошим мужем. Я буду заботиться и защищать вас всю свою жизнь. Вы не будете нуждаться ни в чем, и я сделаю все, что в моих силах. Я буду верен вам.
Глаза Гарриет увлажнились и она быстро моргнула. Ее рот дрогнул робкой улыбкой женского желания,
— В таком случае, милорд, если мы уже полностью скомпрометировали друг друга, не вижу причины откладывать еще одну неизбежную ночь. Какой смысл доказывать всем подряд благородство ваших намерений относительно меня?
Тело Гидеона напряглось от желания. У него перехватило дыхание от влажного блеска в глазах Гарриет.
— Неизбежную? Вы это так называете? Занятие любовью вы рассматриваете как неизбежную обязанность?
— Пожалуй, я получила определенное удовольствие, — поспешила заверить его Гарриет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101