НЕ МОЖЕТ. И не только потому, что этого хочется ему, а еще и потому, что этого требуют интересы страны. Да, да, именно. Государственной безопасности. Дьявол!!!
– Пусть найдут пленку и вернут этих людей на базу, – мрачно произнес Перри. – Здесь разберемся.
– Эй, ребята, – попыталась улыбнуться Ронни, – мне нужно позвонить.
С каждой секундой ей все меньше нравилась ситуация. Ей не нравилось поведение солдат, ей не нравился взгляд Джи-эр'13, ей не нравилась его недобрая улыбка, ей не нравилось, что их почему-то никуда не ведут, ей вообще ВСЕ не нравилось в этой истории. Если бы удалось позвонить в «Си-Эн-Эй» и сообщить, где они находятся, проблема бы упростилась. По крайней мере, была бы какая-то гарантия безопасности. Да нет, собственно, и так вряд ли произойдет что-нибудь серьезное, но… Не нравится ей все это.
– Что с ними? – повернувшись к ней, встревожено спросил Хью.
Ронни не нашла, что ответить. Только пожала плечами.
Откуда ей знать, что с ними? Стоят, как истуканы, вот что.
Из наушников стоящего перед ней унисола раздался резкий отчетливый голос: "Джи-эр'13, забери у этих людей пленку и верни их на базу!”
Он улыбнулся. Конечно, лучше было бы пристрелить этих шпионов на месте, но в конце концов, раньше или позже, какая разница. Все равно эти люди – преступники, проникшие в расположение их части и занимавшиеся диверсионной деятельностью. По закону враг должен быть уничтожен. Таковы правила войны. А он воюет по этим правилам. Наверное, поэтому его взвод все еще жив. Да, полковник Перри прав. Этих людей – военнопленных – нужно доставить на базу и допросить. Остальное потом Но сперва… Он получил приказ. Пленку, нужно забрать у них пленку.
Джи-эр'13 сделал шаг вперед и, протянув к Ронни руку, коротко приказал:
– Пленку!
Девушка замялась, оглядываясь на перевернутый «додж».
– А, ребята, я, честное слово, не знаю… Ему нужны не разговоры, а пленка!
Поэтому, не дослушав объяснений, унисол жестко повторил:
– ПЛЕНКУ!
– Да, ну, господи, она где-то в машине… – Ронни заметно побледнела, но кроме этого ей удалось ничем не проявить свой испуг.
Джи-эр'13 на мгновение застыл. Четкие, быстрые, как молния, мысли закрутились в его голове.
Приказ не выполняется. Возможные варианты: психологическое и физическое воздействие. Условие: физическое воздействие невозможно в связи с информационной ценностью военнопленной. Вывод: применить один из способов психологической атаки.
А заодно мы проверим этого «лягушатника»!
Рука унисола метнулась к бедру, выхватывая из кобуры «пустынный орел».
Глаза девушки расширились от страха.
Джи-эр'44 замер. Вторая волна воспоминаний оказалась гораздо сильнее и глубже предыдущей. Белый, невыносимо яркий свет прожекторов поблек, сменившись тусклыми отблесками желто-оранжевого огня.
Со стороны деревни потянуло дымом. Серую едкую пелену прибивало дождем к земле. Клубясь рваными клочьями, дым лез в нос, в глаза, обволакивал тело. Он пах непонятными смолами, травами и порохом.
Человек у костра повернулся, сжимая в заскорузлых от крови пальцах гирлянду из человеческих ушей.
Тусклая улыбка блуждала на его губах, а в глазах плясали дьявольские огоньки. Огоньки безумия.
Транзистор продолжал выплескивать звуки музыки, перемешивая ее с шумом дождя, свистом мин и грохотом разрывов.
В его ушах все еще стоял крик Беккета, рядового из их взвода…
– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? УСПОКОЙСЯ, УСПОКОЙСЯ!!! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! УСПОКОЙСЯ!
– ОНИ ВСЕ УМЕРЛИ, МАТЬ ИХ!!! ВСЕ УМЕРЛИ!!! ВСЕ УЖЕ УБИТЫ!!! СЕРЖАНТ СПЯТИЛ И ПЕРЕСТРЕЛЯЛ ВСЕХ! ПУСТИ МЕНЯ!!! ПУСТИ МЕНЯ!!! – БЕККЕТ РВАНУЛСЯ КУДА-ТО В СТОРОНУ. А ЧЕРЕЗ СЕКУНДУ ЕГО ПОГЛОТИЛА ЯРКАЯ ВСПЫШКА ВЗРЫВА.
– СЕРЖАНТ СПЯТИЛ И ПЕРЕСТРЕЛЯЛ ВСЕХ!!!
Парочка у костра тихо поскуливала, съеживалась в комок. Худенькие тела казались совершенно беззащитными. Вернее, они БЫЛИ беззащитными.
– Сержант, что здесь произошло? – спросил он, настороженно поглядывая на безумное, покрытое пятнами гари и крови, лицо.
Глаза сержанта смотрели пристально, враждебно. Прежде чем ответить, он встал и неспеша надел кровоточащую гирлянду себе на шею. Довольно глядя на страшное ожерелье, сержант ухмыльнулся.
– Они не слушали меня.
Голос у него оказался на удивление тихим, лишенным эмоций. Равнодушным и тусклым.
Он понял: одно неосторожное слово, жест, взгляд, и сержант сорвется, свихнется окончательно. Тогда погибнут мирные жители, и он скорее всего тоже.
– Но ведь в деревне никого не было, сержант! – его голос, спокойный и мягкий, подействовал на сумасшедшего успокаивающе. – Никакого противника. Эти люди невиновны.
Он видел, что сержант немного расслабился, и обрадовался этому.
“Кольт-коммондер" уставился в землю.
– Да все они – предатели, мать их, – как-то вяло произнес сумасшедший. – Отвернешься, а они тебя ножом в спину. Предатели. Дерьмо, мать их. Чертовы руки.
Сержант снова окаменел. Рука с «кольтом» дернулась и пошла вверх.
Желваки заиграли под кожей, туго обтягивающей широкие скулы.
– Сержант, – тихо окликнул он сумасшедшего, – мой срок вышел. Я хочу только одного – вернуться домой. Пошли, сержант. Пошли домой. Вместе. Домой.
Голова сумасшедшего дернулась. Глаза сузились, превратившись в еле заметные щелки. Злой голос ударил в лицо.
– Ты такой же, как и все остальные. Ты хочешь уйти отсюда! Бросить нас здесь!
– Но, сержант, то, что случилось…
– Оно УЖЕ случилось, – оборвал его сержант. – И ты никуда не уйдешь отсюда, потому что из этого ада НЕЛЬЗЯ уйти, понял? – голос его повышался, захлебываясь безумной яростью. Яростью, не находящей выхода, и от этого становящейся стократ опаснее и сильней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98