ГНаск повернул к ней внушительное, но грациозное тело, и заметил:
– А, вот и она.
Алекса приглядывалась к их лицам, уже научившись распознавать мимику абдреликов и инстинктивно догадываясь о чувствах отца. ГНаск скрывал свои чувства под маской дипломатического нейтралитета, выражение лица Джона Тейлора Томаса было не менее учтивым. Но оружие в руках охранников сказало ей о многом. Она не ожидала такого от отца. Зачем ему понадобилось забирать ее? Она еще принадлежит абдреликам и всегда будет принадлежать им.
Однако отчаянная попытка отца восхитила ее. Она решила уйти с ним потому, что это было ей на руку.
ГНаск поманил ее. Алекса приблизилась, но сохранила дистанцию между ними и собой, тщательно оценивая ситуацию.
– У нас есть только одна пассажирка, которая выжила на Аризаре, – объявил ГНаск после краткой беседы с адъютантом. Судя по тону их голосов, ничего важного не было сказано – Алекса уже научилась распознавать смысл речи абдреликов, которая отличалась богатством важных и второстепенных оттенков.
Алекса задумалась. Она взглянула на отца, но тот не отрывал глаз от лица ГНаска. Очередная дипломатическая уловка, подумала Алекса и решила прояснить ситуацию, задав вопрос – сейчас было необходимо спровоцировать этих двоих на разговор.
– А как насчет тезара? – отчетливо спросила она. – Я не могу оставить его.
Внимание охранников отвлекла возня тарша на плече ГНаска – его усики-антенны и глаза зашевелились. Отец коротко взглянул на Алексу, но тут же обратился к абдрелику.
– Что это за тезар, посланник ГНаск?
– Сгоревший пилот, – невозмутимо объяснил ГНаск, но задняя складка на его шее запульсировала от гнева. – Мы наткнулись на его корабль. Мы не смогли сообщить о нем на Чо или в посольство на Скорби, и не зря: перелет мог бы стоить ему жизни.
– Но на моем корабле есть врач, – так же невозмутимо отозвался Джон. – Мы способны обеспечить ему лечение, которое невозможно на вашем крейсере.
– Его жизнь… – сделал еще одну попытку ГНаск.
– Я готов рискнуть, – настаивал отец Алексы. – Вряд ли чоя обвинят нас в попытке спасти одного из них.
– Но у чоя сложный баланс организма. Мы имели дело с ними в течение столетий, в то время как вы… – вновь начал ГНаск, и на этот раз многозначительный тон его голоса сказал больше слов.
– Получается, вы отказываете ему в доступе к лучшему медицинскому обслуживанию?
– Отец, – торопливо перебила Алекса, – он в сознании и может принять решение сам – если, конечно, абдрелики не держат его здесь против воли.
ГНаск издал глухое ворчание, на которое отозвался вибрацией даже металлический пол под ногами Алексы, но не произнес ни слова.
Джон примиряюще заметил:
– Мне известно, что посланника невозможно обвинить в таком насилии. Однако, ГНаск, – он задумчиво взглянул на абдрелика, – если чоя сам примет решение, вас едва ли обвинят в его смерти.
ГНаск обрел голос.
– Разумеется, – ответил он. – Я против ненужного риска здоровьем пилота. Но поскольку наш пассажир – не узник, он волен выбирать то, что пожелает.
Недар смотрел на Алексу через прутья клетки.
– Но почему я должен доверять тебе?
– Речь сейчас не о доверии. Останься здесь, и ты погибнешь. Если симбионт погибнет, ты станешь для них только обузой.
Он лежал на боку, абсцесс на затылке скрыла складка, а гнилостный запах заставлял Алексу морщиться. Она видела на его лице следы слез.
– Если ты останешься, тебе не на что надеяться.
– Даже если я соглашусь улететь с тобой, надеяться мне будет не на что.
Алекса понизила голос:
– Я готова стать узницей собственного отца не более, чем оставаться с ГНаском. Но я сделаю все возможное, чтобы бежать с крейсера.
– Похоже, ты пытаешься завязать со мной дружбу потому, что влюбилась в меня, – сухо заметил чоя.
– Черт побери, идешь ты или нет? Еще немного, и они решат, что ты без сознания, а ГНаск заявит, что в твоих интересах вынужден оставить тебя здесь. Отец не станет настаивать и увозить тебя силой.
Пилот со вздохом сел.
– Ты предлагаешь жесткие условия сделки, – шатаясь, он поднялся на ноги и ухватился за прутья, чтобы устоять.
Алекса кинулась прочь.
– Лекажу им. Держись, стоит тебе упасть – и я не смогу вернуться.
Чоя кивнул. Она промчалась к отсеку и сообщила отцу, что тезар согласен присоединиться к ним. По пути она успела задать себе вопрос, как кто-нибудь из них объяснит на борту присутствие тезара, которого нет в списках пилотов, работающих по контрактам.
ГНаск наблюдал, как закрылся люк, заработал шлюз и корабли приготовились к расстыковке. Адъютант заметно трусил, отводя виноватые глаза, но ГНаск только покачивал головой.
Он не знал, что затеяла девчонка или чего надеялась достичь побегом, но, понимая ее так же хорошо, как самого себя, он чувствовал – в этом поступке есть свои преимущества. Теперь она была его родственницей, а не просто человеком, и он знал, как это может помочь при определенных обстоятельствах. Он произнес вслух:
– Посланник Томас не будет счастлив со своей добычей.
– Что станет с чоя?
– Это другой вопрос, – ГНаск поднял палец и осторожно коснулся головы тарша. Слизень ответил дрожью во всем теле. – Не думаю, что он причинит нам неприятности, но быть уверенным не могу. – Он пожал плечами. – Долг призывает меня на Скорбь. Курс должен быть изменен. Если здесь я потерпел поражение, надо загнать в угол Паншинеа. В конце концов чоя нам поможет. Все меняется.
Он остановился и добавил:
– Свяжитесь с нашими союзниками-ронинами. Они неустанно ищут чоя, сбежавших с Аризара. Напомните им о наших тесных связях и взаимных интересах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100