Некоторые из них разбивались в полетах. Неужели Палатон звонит, чтобы смягчить удар? Чем придется поплатиться Хату?
– Мне нужна твоя помощь, – произнес Палатон.
Помощь в течение всей жизни? Хат промолчал. Неужели Палатон просит о признании, способном принести облегчение им обоим? Хат напрягся, размышляя, и не смог решить, что делать. Наконец он повторил:
– Помощь?
– Да. Мне нужно от тебя то, что я могу получить только в Голубой Гряде.
Истина, яростно подумал Хат – Палатону нужна истина. Он застыл перед экраном, боясь поднять лицо, опасаясь, что Палатон прочтет по связи его мысли – чоя из Звездного дома славились таким умением.
– Чего же ты хочешь от меня? – еле слышно спросил он.
– Собери мои старые летные костюмы и шлемы и отправь их сюда. Прихвати, кстати, и шлем для полетов вслепую.
– Учебный шлем? – неожиданно для себя повторил Хат. Зачем Палатону понадобилось это старое барахло? Ему не придется летать в нынешней роли наследника.
– Я засиделся на земле, Хат. Хочу вернуться к азам, в прошлое, когда мы были еще вместе.
Хат быстро заморгал.
– Да… хорошо. Я вышлю вещи, как толь«ко смогу.
– Отлично. Йорана передает, что как только расследование атаки истребителя завершится, тебе передадут копию отчета. Насколько я понимаю, истребитель был похищен из школы Голубой Гряды.
– Да, но все мои курсанты на месте…
– Это мог быть кто-нибудь из исключенных, – возразил Палатон, и улыбка на его лице угасла. – Двухдневная война нанесла нам тяжелый урон. Слишком тяжелый.
Так обычно бывало во время войн. Хаторд готов был согласиться с Палатоном. Экран погас, и он долго сидел в молчании. Казалось, он должен испытывать облегчение, но оно не приходило.
Вероятно, Недар был прав. Если так, Палатон стал слишком хитер, и Хат его не понимал. Страх сжал его грудь, как плотный комок льда. Хат боялся вздохнуть. Все, что он хотел делать – учить других летать. Что же станет с ним, когда все откроется?
Хат отодвинулся от стола. Уронив голову на грудь, он испустил прерывистый вздох страха и беспокойства.
Палатон смотрел на погасший экран. Наконец он вздохнул и взглянул на Рэнда.
– Слава Вездесущему Богу, он ничего не знает. Хат никогда бы не солгал. Но это означает, что нам придется быть настороже. Где бы ни был Недар, его уже давно сжигает ненависть, а теперь за ним – сила целого Дома.
Глава 3
Как приятно было вновь увидеть булькающие илистые пруды и заводи родной планеты – даже по связи, не передающей горячий, острый аромат или прикосновение мягкого ила к телу! ГНаск упивался зрелищем – оно казалось ему целебным бальзамом. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как он в последний раз побывал дома, и теперь, видя планету на экране благодаря вызову президента, испытывал наслаждение.
Он наблюдал, как к экрану подходит президент – Фрнарк именовал себя таким титулом благодаря Союзу. Так и следовало поступать, но ни у одного из абдреликов не возникало даже сомнений в демократичности его правления. Огромное тело Фрнарка было, как всегда, великолепным – гибким, сильным и тренированным, с приятным чистым цветом. Тело покрывали боевые шрамы – немного, ибо и ГНаск, и президент Фрнарк уже давно не бывали в бою. Несмотря на преклонный возраст, абдрелик казался бы свежим и полным сил – если бы не пожелтевшие клыки. На плече президента сидел его родовой тарш. Если у президента и были слабости, о них можно было узнать только по виду тарша – слизнеподобный симбионт съежился и прятал свои рога-антенны, прижимаясь к теплому телу абдрелика.
ГНаск не менял положения, зная, что проницательный президент уловит каждое его движение или гримасу. Когда-нибудь ГНаск сможет унаследовать великолепный илистый пруд президента вместе с его властью и положением, однако он не торопился. Он надеялся быть достойным и единственным кандидатом, когда угасание Фрнарка станет явным и начнется борьба за власть.
Президент устроился на чистой отмели, и вода забурлила вокруг его тела. Он взглянул на экран, и его глаза потемнели. ГНаск ощутил пробежавшую по спине дрожь. Тоска по дому мгновенно улетучилась, заменившись изрядной дозой страха перед правителем.
– Ты слишком горяч, ГНаск.
ГНаск сжал мышцы, чтобы избежать беспокойных движений. Снова упреки! Он думал, что с этим покончено. Двухдневная война была возможностью, за которую он с радостью ухватился, и за это удостоился одновременно и похвалы, и упреков от правителя. Но прошло уже немало времени. К чему говорить об одном и том же? До тех пор, конечно, пока Фрнарк не узнает о двух пленниках, захваченных на войне – самке человека и тезаре-чоя. Прошло уже три томительных недели. Тезар был готов сломаться, а девушке просто напомнили о том, кому она принадлежит. Дни проходили медленно и праздно – почти лениво.
Но если это известно Фрнарку, у ГНаска был готов ответ.
– У нас просили твой род таршей.
ГНаск похолодел. Казалось, он проглотил комок льда, и теперь тот таял в желудке.
Абдрелик ничего не значил без своего тарша – симбионта клали вместе с ним в гнездо от рождения, абдрелик всю жизнь носил его с собой. Исключением становились военные, которым приходилось по году и больше проводить без симбионтов. Но тарш был несущественным для военных, среди которых больше всего ценилась агрессивность.
Однако любой другой абдрелик без своего тарша становился всего-навсего безмозглым плотоядным животным – без судьбы, без мысли и славы.
К горлу ГНаска подкатила тошнота. И тем не менее он постарался не захлопнуть тщательно расставленную ловушку, в которую его заманили. Он ничем не выдал себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100