– Ты не задержишься здесь, Палатон – ни ты, ни Паншинеа!
– Насколько я понимаю, перемирие, объявленное Небесным домом после Двухдневной войны, было либо ложным, либо его срок истек.
– Запомни, как только вернется Недар, у тебя появится достойный соперник в борьбе за престол!
Это известие ошеломило не только Палатона, но и Рэнда – и Витерна заметила их изумление.
– Да, – с чувством превосходства повторила она. – Он не погиб на Аризаре. Он вернулся на Чо, ко мне, чтобы исцелиться. Мне известно, что колонизация других планет может быть успешной, и нашему Дому нужна такая возможность. Так что отказывайся от этого, пока можешь, ибо в ближайшем будущем ты уже не сумеешь этого сделать! Недар взойдет на престол. И если он представит доказательства твоей измены на Аризаре, на планете не останется ни единого чоя, даже Заблудшего, который поддержит тебя, – с этими словами она повернулась так, что синий блеск ее одежды ослепил Рэнда, и вышла в сопровождении Астена.
Лицо Палатона напряглось, как будто он пытался собраться с мыслями. Рэнд заметил:
– Если ей известно об Аризаре, Недар наверняка жив.
– Пожалуй, да. Но где он сейчас? Кто его прячет? Если бы он скрывался у Витерны, она привезла бы его с собой, – Палатон поднял голову. – Мне следовало бы радоваться, что нашелся тезар, мой товарищ – но я не могу.
– У него был бахдар – пусть даже плохой.
– Нет, бахдар всегда чист. Весь вопрос в том, кто им пользуется, – пробормотал Палатон.
Рэнд вспомнил о почти рабских условиях жизни множества рожденных без бахдара и то, что могла означать его потеря.
– Вряд ли есть много чоя, которые неправильно пользуются своим бахдаром.
Палатон отвел глаза.
– Да, – кратко ответил он. – У них нет на это шансов. Детей, которых нельзя этому обучить, уничтожают. Но искушение может возникнуть намного позднее.
Палатон отодвинул стул, о который опирался.
– Мы любим свои семьи, и с этим нелегко смириться. Никто из нас не зачинает детей, не подумав. Иметь бахдар, «душевный огонь» – тяжкая ноша.
– Знаю, – заметил Рэнд. Он прикрыл глаза и потер их. – Зато у вас монополия на него.
– Да – которая дает нам силу, но мой народ больше не уверен в том, что желает нести эту ношу. Или может продолжать ее нести, не желая того.
– Что будет, – спросил Рэнд, – если на Чо не останется ни одного тезара?
– Уповаю на Бога, что этого никогда не случится, – медленно ответил Палатон и сменил тему: – Если Недар намерен бросить мне вызов, тебе придется научиться справляться со своей ношей.
Он решительно встал и направился к пульту связи.
– Что ты хочешь сделать?
– Для тебя лучший способ научиться – пройти по моему пути, испытать огненное крещение.
Хаторд из школы Голубой Гряды с беспокойством приступил к своим дневным обязанностям. Сейчас, после зимы, он был шире в талии, чем обычно. Летняя жара еще не успела растопить этот жирок, и Хат мысленно решил присоединиться к курсантам во время упражнений. Он понимал, что другие наставники, а также тезары и курсанты постоянно следят за ним – он прошел подводные камни и укрепился на своем посту, как бы молод ни был, когда только занял его. Он много работал, чтобы поддержать репутацию школы Голубой Гряды, и гордился этим.
Но сейчас его занимало другое, личное беспокойство. Он уже давно приготовился к расспросам властей о похищенном истребителе, напавшем на корабль Палатона. Ему не следовало давать Недару истребитель, он не знал наверняка, что замышляет Недар – но прошло уже несколько недель, а расспросы никто не начинал. Эту атаку истребителя считали началом Двухдневной войны, но Хат втайне думал, что это был первый удар Недара по Палатону. Ему казалось неизбежным, что когда-нибудь расследование приведет к нему.
Недар пытался убедить его, что единственными Домами, имеющими право на существование на Чо, являются Дома тезаров. Они представляли силу там, где были бессильны другие, были жизненной энергией, позволяющей выжить их планете. Хат постоянно размышлял о Доме, генетический код которого он унаследовал, о преступном союзе с Братьями, о попытке незаконной колонизации Аризара. Недар не вернулся в школу, и Хат постоянно думал, не был ли пилот обнаружен и уничтожен его врагами.
Он не мог поверить в преступление Палатона. Палатон учился вместе с ними обоими, знал тех чоя, которых знали Хат и Недар. Высокомерному и властному Недару приходилось довольствоваться только дружбой с Хатом. Вначале Палатон держался незаметно, прежде чем набрал силу, зрелость и обрел власть, с которой не всегда справлялся. Недар радовался конфликтам и лести, а Палатон… впрочем, кто знал, о чем думает Палатон? Теперь он стал наследником императора, достиг такого положения, какого нельзя было добиться даже за целую жизнь полетов.
Хаторд прятал у себя Недара. Он дал Недару оружие, которым тот нанес первый удар. Сколько времени пройдет, пока кто-нибудь не обнаружит, что истребитель вовсе не был похищен? Что можно сделать ради своего спасения и спасения школы?
В ответ на его мысли экран осветился, приняв сигнал, и на нем появилось лицо Палатона.
– Хат! Как хорошо, что я сразу тебя застал. Я думал, ты уехал на плато.
Хат обнаружил, что странный ком в груди мешает ему отвечать. Он осторожно поклонился, не вставая с кресла, и произнес:
– Наследник Палатон.
– К чему такие церемонии? – Палатон внимательно оглядел старого знакомого. – Ты же видел, как я только начинал летать.
– Да, а ты видел, как начинал я, – подтвердил Хаторд. При этой мысли он немного расслабился, вспомнив себя самого зеленым, несмышленым курсантом, отчаянно боящимся летать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100