Говорили, будто Венцель Шелленберг собирается продать свой дворец в Груневальде, еще не совсем достроенный, – недвижимость столь огромной ценности, что едва ли нашелся бы для нее покупатель. Болтали также, что яхта Шелленберга, принадлежавшая раньше одной бывшей великой герцогине, продана в Англию. Бумаги концерна упали еще ниже.
Шелленберг оставался хладнокровен, мало того – Никогда еще не видели его в более веселом настроении.
Не было такого события в берлинском обществе, на котором не присутствовал бы Венцель. Не было премьеры, скачек, где бы он не появлялся. Почти всегда ему сопутствовала Женни Флориан. Ее нежный стан украшали самые дорогие платья, драгоценности сверкали на руках и шее.
Знатоки посмеивались.
– Это маскарад, – говорили они, подмигивая. – Нас не проведешь. Если в его здании появились трещины, все оно рухнет в одну ночь.
Но затем знатоки стали поглядывать друг на друга разочарованно. Что это значит? Неизвестный покупатель вдруг появился на бирже и стал приобретать огромные пакеты упавших шелленберговских акций. То же повторилось на следующий биржевой день. Бумаги поднялись в цене. В течение недели они не только достигли прежнего курса, но и превзошли его.
Венцель выиграл огромную сумму и со смехом сунул ее себе в карман. Тут и Гольдбаум появился опять на поверхности концерна, после того как долго скрывался в подполье. Он был такой же круглый и лоснящийся, как раньше, словно ничего не случилось, и весело потирал руки. Не было ли все это маневром, который задумал сам Венцель? В эти дни Венцель купил скаковую конюшню господина фон Кюне. Тридцать две лошади – среди них исключительные экземпляры. Одного известного спортсмена, принадлежавшего к высшей знати, он пригласил в качестве тренера.
Теперь уже шелленберговские цвета мелькали на всех скачках. Их выбрала Женни, по желанию Венцеля. Куртка – желтая, рукава в красную и белую полоску. Издали можно было различить эти цвета в мчащейся стае. Выяснилось также, что Шелленбергу и не снилось продавать свой новый дворец, воздвигнутый в Груневальде. Но почему он вдруг перед этим приостановил все работы, почему поручил своим поверенным договориться с поставщиками, подрядчиками и строительными фирмами и подытожить с ними счета, – это было известно одному только Шелленбергу.
Слух о продаже яхты тоже оказался вымыслом. Яхта Шелленберга действительно направилась в Англию. Капитану было поручено идти в Гулль и ждать там дальнейших распоряжений. В нескольких газетах появилась тогда заметка, называвшая покупателем яхты лорда Бивербрука. Однако через несколько недель капитан получил приказ отвести яхту обратно в Варнемюнде. Венцелю и не снилось продавать яхту. Почему же посылал он ее в Гулль? В его новом груневальдском дворце опять уже суетились мастеровые.
Два-три раза в неделю Венцель ездил с Женни в Груневальд посмотреть, как идет работа. Когда он бывал занят, Женни ездила одна, ибо Венцель назначил ее «главным руководителем работ». Закутанная в манто, она танцующей поступью, улыбаясь, обходила залы, и архитекторы целовали ей руку. Маляры и мастеровые приветливо кланялись с лесов. Женни принадлежала к числу людей, порождающих бодрое настроение, где бы они ни появлялись. А между тем она говорила мало и только приветливо кланялась, улыбаясь.
Все в этом здании было верхом великолепия и совершенства. Самый дорогой материал, драгоценнейшие породы дерева использованы были для дверей, обшивки стен, паркетов. В большей столовой столы были обтянуты драгоценным штофом. Двадцать мастериц два года работали над ним. Мрамор, бронза, парча. Библиотека по размерам и роскоши – как в каком-нибудь герцогском дворце. В полузаконченных покоях громоздилась мебель, горы ящиков. У Веннеля были особые агенты по закупке старинных вещей, картин, книг. Потолки во всех залах – чудеса искусства. Во дворце было двадцать комнат для гостей, каждая с ванной, и все отделаны различно и оригинально. Особенно Женни интересовалась кухонными и подвальными помещениями. Там расположены были комнаты для слуг. Там были две бани для прислуги, мужской и женской, винный погреб, снабженный всеми усовершенствованиями, и, наконец, еще не достроенный бассейн для плавания, длиною в пятнадцать метров и шириною в пять. Из покоев Веннеля туда вела белая мраморная лестница.
Относительно этого бассейна для плавания у Женни возникла блестящая идея.
– У меня есть хорошая мысль, Венцель, – сказала она. – Можно мне вносить предложения?
– Разумеется, ты ведь руководишь постройкой.
Женни поехала к Штобвассеру.
– Послушайте, Штобвассер, – сказала она, – постарайтесь собрать у себя несколько ваших керамиковых работ и приведите немного в порядок свою мастерскую. Завтра или послезавтра, – точно сказать не могу, – я привезу к вам покупателя. Но позаботьтесь о том, чтобы ваша комната имела более опрятный вид.
– Хорошо, хорошо, – ответил Штобвассер, подняв свой острый нос. Вы останетесь мною довольны, Женни.
– И не отлучайтесь из дому. Я приеду между одиннадцатью и часом дня.
У Штобвассера были дивные керамиковые изделия: какаду, попугаи, фазаны, цапли, фламинго. Животные были его специальностью. Он сам обжигал и покрывал глазурью свои работы в старой, запыленной печи, стоявшей в углу.
Штобвассер бегал весь день, чтобы собрать свои произведения, из которых меньшая часть была продана, а большая сдана в магазины на комиссию.
Женни приехала с Венцелем, не заставив себя ждать.
Она чуть было не рассмеялась. Штобвассер поклонился смешно, неуклюже и слишком низко. Где-то он раздобыл напрокат долгополый сюртук, мешком сидевший на нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112