Затем движения девушки замедлились, будто танцует и кружится в такт музыке не тело, а сама душа.И когда этот трепет, это пульсирующее биение мелодии стало почти невыносимым, скрипки заиграли другую песню, более тихую и нежную, сравнимую по прелести своей разве что с сиянием радуги после грозы.И тут Летиция, повинуясь некоему неслышному голосу, вдруг застыла возле костра, вскинула вверх руки, и все ее тело затрепетало, точно охваченное языками пламени.Затем она запрокинула голову, глядя на звезды и словно призывая всех, кто видел ее в этот момент, обратить к небу свои взоры.Так она стояла, замерев, совершенно неподвижно, а музыка таяла, становилась все тише, пока не стала похожа на еле слышный шепот, а вскоре и вовсе замерла, затихла где-то вдали. Какое-то время кругом царила полная тишина, затем король, не сделавший ни единого движения с момента начала танца Летиции, глубоко, всей грудью втянул воздух, точно до той поры вовсе не осмеливался дышать.И лишь когда вновь тихо зазвучала музыка, он, казалось, очнулся и пригубил вина из кубка.— Я и понятия не имел, насколько прекрасны цыганские танцы, — нарушив тишину, заметил он воеводе. — Уверен, Савийя — само совершенство! Нет в мире лучшей танцовщицы!..— А если и есть, мне она неизвестна, — откликнулся воевода.Король уже было собрался посетовать на то, что пропадает такой талант, но вовремя спохватился и не стал обижать цыган.И вместо этого заметил:— Просто с трудом верится. Похоже на сон.Воевода усмехнулся.— Завтра ваше величество будет говорить, что это и есть наше колдовство. Или же припишет это воздействию вина. И не поверит, что видел такое чудо своими глазами.Король промолчал.Он думал о том, что виденный им только что танец вызвал чувства, прежде ему неведомые и совершенно непостижимые.Ему не хотелось признаваться в этом, и в то же время он знал, что, хотя не произнес ни слова, воевода догадывается о его мыслях и чувствах.Стараясь поскорее вернуться к реальности и вновь обрести обычную для него самоуверенность, король заметил:— Если это действительно было колдовство, то, сознаюсь, мне очень понравилось. Нельзя ли увидеть что-нибудь еще?— Вы и вправду желаете этого, ваше величество?— Ну разумеется! Я немало наслышан о цыганской магии, но ни разу не имел возможности наблюдать эти чудеса!— У нашего племени есть очень своеобразный колдовской обряд, который может заинтересовать ваше величество. В том случае, если вы, конечно, не побоитесь принять в нем участие.— Боюсь? Ну конечно же, я не боюсь! — воскликнул король.— Вы уверены?— Совершенно уверен.Настала пауза. Затем король добавил:— Конечно! Я просто мечтаю увидеть. Может, никогда больше не представится случая.Воевода пристально взглянул на него и заметил:— Колдовской обряд, о котором идет речь и в котором я приглашаю принять участие ваше величество, называется цыганской свадьбой!.. Глава 5 Настала мертвая тишина. Король вскинул на воеводу удивленные глаза.И тут медленно и робко из тени вышла Летиция.Она уже успела снять головной убор, усыпанный драгоценностями, серьги и ожерелье, что были на ней во время танца, и сменила их на красный платок с золотыми монетками, так чудесно оттеняющими ее ясный белый лоб.От бешеного танца щеки ее раскраснелись, а в глазах появился какой-то особый блеск, идущий словно изнутри и сравнимый разве что с мерцанием пламени в костре.Король не сводил с нее глаз. Потом заметил воеводе:— И на ком же вы предлагаете мне жениться?— На Савийе, разумеется, на ком же еще! Но позвольте сперва объяснить кое-что вам двоим.Произнес он эти слова очень торжественно и даже как-то мрачно, и король с Летицией переглянулись. А воевода тем временем продолжил:— Если бы оба вы принадлежали к нашему племени кальдерашей, я не имел бы права осуществить эту церемонию.— Но разве Савийя не вашего племени? — с удивлением спросил король.Воевода отрицательно покачал головой.— Мое племя никогда не смешивалось ни с каким другим. Вы же, ваше величество, и Савийя не являетесь цыганами в полном смысле этого слова. И тем не менее вам позволено видеть, слышать и чувствовать то, что недоступно и запрещено другим.Король промолчал. Летиция же не удержалась от возбужденного возгласа.Именно об этом она всегда мечтала и уже боялась, что ей никогда не доведется стать свидетельницей этого обряда.Ведь цыгане, насколько ей известно, держат все свои колдовские ритуалы в строжайшей тайне, никогда не отвечают на расспросы чужаков, не рассказывают о том, что известно только их племени.Она была почти уверена, что король не знает, насколько цыгане гордятся своим происхождением, и чистоту крови запрещается нарушать даже союзом с цыганами другого племени, не говоря уже о прочих людях.Словно прочитав ее мысли, воевода заглянул Летиции прямо в глаза, и во взгляде его светилась мудрость и понимание. Затем он заговорил.Сдержанное благородство его речи придавала не только венгерская кровь, но и культура человека, равного по своему происхождению любому из европейских королей.— Брак, что заключается между настоящими цыганом и цыганкой, священен, и оборвать его может только смерть, — сказал он. — Для кальдерашей подобный союз — таинство, разорвать узы которого просто немыслимо. Поступивший подобным образом тут же изгоняется из племени.После небольшой паузы он продолжил:— Но существует еще одна церемония, принятая не у кальдерашей, а у других цыган, в особенности выходцев из России и Франции.Он со значением взглянул на короля и добавил:— Этот брак во многих отношениях напоминает азартную игру, однако жених с невестой находятся под покровительством богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46