И к тому же я научила ее молиться.
— Я очень рада.
— Я объяснила ей, что молитва должна идти от самого сердца, — продолжала сестра Тереза. — Для этого вовсе не нужно заучивать слова, написанные много столетий назад каким-нибудь монахом; молитва должна быть произвольным естественным выражением наших самых глубоких чувств.
Она говорила с такой убежденностью, что Дорина не захотела признаться ей, как часто ее мучили сомнения в том, способна ли Летти вообще испытывать какие-либо чувства, кроме самых эгоистичных.
Тем не менее заверения сестры Терезы настолько успокоили ее, что, когда пришло время переодеваться к обеду, она была нисколько не удивлена, застав Летти в прекрасном расположении духа.
Летти решила надеть прелестное платье из бирюзового шифона. Легкие, летящие юбки пенились вокруг ее ног, на обнаженные плечи был наброшен шарф из такого же материала.
Она была так хороша, что Дорина не могла удержаться от восклицания:
— Ты кажешься более яркой и красивой, чем твои птички, и это не пустой комплимент.
— Я — синяя птица, — ответила Летти. — Сестра Тереза говорит, что синяя птица приносит счастье.
— Это действительно так, — подтвердила Дорина, — и ты будешь очень счастлива, Летти, я в этом уверена!
Летти улыбнулась ей.
— Теперь, когда ты так хорошо выглядишь, почему бы тебе не надеть одно из моих платьев? — спросила она.
Несколько мгновений Дорина молча смотрела на нее в глубоком изумлении.
В первый раз Летти пришло в голову сказать что-либо подобное или сделать такой щедрый жест.
— Спасибо, Летти, — ответила Дорина, — очень мило с твоей стороны предложить мне это, но я уже одета, и к тому же мне хотелось бы, чтобы сегодня все присутствующие смотрели только на тебя.
Но тут же Дорина подумала, что, как бы она ни оделась, все равно все будут смотреть только на Летти.
В то же время она не могла не признать, что ее скромное серое вечернее платье выгодно подчеркивало изящную линию ее груди и тонкую талию.
У нее было всего два вечерних платья, фасоны которых она скопировала с роскошных туалетов, которые заказали для Летти на Бонд-стрит.
Ее кожа казалась необычайно белой на фоне дымчато-серого материала, и за последние недели состояние ее волос значительно улучшилось. В них появился живой блеск, которого прежде никогда не было.
Хотя Дорина по-прежнему расчесывала их на прямой пробор и укладывала в большой пучок на затылке, ее волосы больше не казались тусклыми и безжизненными. Мягкими волнами они обрамляли ее высокий лоб.
В салоне Максимус Керби представил султану и нескольким прибывшим с ним супружеским парам сначала Летти, а потом Дорину.
Сестра Тереза, как оказалось, была уже знакома со всеми присутствующими.
Завязалась оживленная беседа, и все, как мужчины, так и женщины, разглядывали Летти с нескрываемым восхищением.
Однако Дорина заметила, что одна дама не сводит глаз с Максимуса.
Это была хорошенькая молодая англичанка, значительно моложе своего мужа. Она лишь недавно приехала в Джохор и, как догадалась Дорина, была из тех кокетливых женщин, которые считали каждого встречного мужчину своей собственностью.
Не будь здесь Летти, она казалась бы самой привлекательной из присутствующих женщин. Звали ее миссис Томпсон.
В продолжение всего обеда Дорина с усмешкой наблюдала, какие она прилагает усилия, чтобы привлечь внимание Максимуса Керби.
Поскольку ее муж занимал достаточно высокое положение, она сидела за столом слева от хозяина, а Летти — справа от него. По другую сторону от Летти сидел султан, а рядом с ним — Дорина.
Ко второй перемене блюд стало очевидно, что Летти решила ограничиться милыми улыбками и даже не пыталась внести посильную лепту в общий разговор.
Султану оставалось только разговаривать с Дориной, которая попросила его рассказать немного о его провинции и о причинах, побудивших его семью переехать из Индии в Малайю.
Дорина с интересом слушала все, что он ей рассказывал, но в то же время не могла не заметить, что молоденькая кокетка, сидящая слева от Керби, пускает в ход всяческие уловки, чтобы завладеть его вниманием.
Но было совершенно очевидно, что ее попытки заинтересовать Максимуса не приносят успеха. Не обращая на нее внимания, он беседовал с мужчиной, сидящим слева от нее.
Дорина изо всех сил пыталась включить Летти в их беседу с султаном, но это было нелегко, поскольку она не получала никакой поддержки от своей сестры.
После обеда, состоявшего из самых изысканных блюд, большинство из которых Дорина пробовала впервые, столы были убраны, некоторые из гостей сели играть в триктрак, а остальные устроились поудобнее и продолжили беседу.
Дорину позабавило, что сестра Тереза с видимым удовольствием уселась за один из карточных столов, приготовленных для желающих играть в бридж. Правда, она оговорила, что не играет на деньги.
Удивительнее всего было то, что собравшиеся были непринужденно веселы, оживлены и, казалось, исполнены энергии, что совсем не было характерным для подобных вечеринок в Англии.
Все объяснилось, когда одна дама сказала Дорине:
— Не могу даже передать вам, какой это для нас праздник. Мы месяцами не видим ни одного нового лица, но когда появляется Макс, все меняется, словно по волшебству. Я ни за что на свете не хотела бы пропустить сегодняшний вечер!
Когда все гости нашли себе занятие по вкусу, Дорина услышала, как Максимус тихо обратился к Летти:
— Вы не хотите подняться на палубу посмотреть на звезды?
— А птички все еще там? — спросила она.
— Их спустили с помостов, — ответил он, — но они все еще на палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54