Поэтому она изо всех сил старалась смягчить возникшую напряженность.
Когда обед закончился, сестра Тереза извинилась, сказав, что хочет зайти проведать Летти, а затем пораньше лечь спать.
Максимус не удерживал ее, и она отправилась наверх, оставив Дорину посреди расположенной в центре дома огромной гостиной, в которую выходили двери почти всех комнат.
Дорина подошла к окнам в дальнем конце комнаты. Уже стемнело, но когда они подъезжали к дому, она успела заметить возле него деревья и кустарники в цвету и огромное количество орхидей.
— Сейчас слишком темно, чтобы пытаться разглядеть что-нибудь за окном, — заметил Максимус, подходя к ней. — Может быть, вы хотите осмотреть дом?
— О, с удовольствием! — откликнулась Дорина с энтузиазмом.
Она надеялась, что ее интерес хотя бы немного сгладит неловкость, возникшую из-за отсутствия Летти.
Она представляла, какое он должен испытывать разочарование при мысли о том, что Летти, для которой он построил такой чудесный дом, не захотела даже взглянуть на него!
Хотя дом был построен в китайском стиле, здесь имелись все удобства, типичные для английских домов, — ванные комнаты и современная кухня.
Прохладные внутренние дворики с резными каменными бассейнами, в центре которых били фонтаны, были просто очаровательны.
Во двор выходили крытые балконы в спальнях на втором этаже. Каждая из комнат была украшена произведениями искусства, достойными любого музея.
Дорина почему-то не ожидала, что Керби обладает таким безупречным вкусом. Эта грань его личности оказалось совершенно неожиданной для нее.
Старинная черепица, фарфоровые скульптуры и резные украшения придавали дому необычный и величественный вид, а внутреннее убранство дополнялось картинами и коврами, которые, очевидно, подбирались в течение многих лет.
Они переходили из комнаты в комнату, и Дорина с удивлением обнаружила, что к новому дому примыкает часть старого.
— Когда я приехал в Сингапур, я купил дом, стоявший на этом же месте, — объяснил Максимус. — И хотя мне пришлось снести большую его часть, некоторые комнаты я оставил в их прежнем виде.
Что-то в его тоне подсказало Дорине, что эти комнаты были для него чем-то особенным.
— Можно мне взглянуть на них? — спросила она.
Ей показалось, что он на секунду заколебался, прежде чем ответить:
— Если это доставит вам удовольствие.
Они перешли из просторной современной части дома в более старую, посреди которой находился маленький дворик. В центре его стояла магнолия, усыпанная цветами; вокруг нее росли карликовые деревья.
Дорина подумала, что, должно быть, этим деревьям уже несколько сотен лет, и ей захотелось получше рассмотреть их при свете фонарей, висевших на железных столбиках, но Максимус увлек ее за собой в одну из комнат, где, как она сразу догадалась, хранились его самые дорогие сокровища.
Там были древние изделия из бронзы, самые старые из которых относились к XIII веку до нашей эры. Когда же Дорина увидела коллекцию нефрита, у нее вырвался возглас восхищения.
— Вы что-нибудь знаете о нефрите? — спросил ее Максимус Керби.
— Я читала, что китайцы считают его священным камнем, излучающим жизненную энергию, — ответила Дорина.
— Верно, — сказал Максимус. — Считается также, что он обладает целебными свойствами и может даже даровать бессмертие.
Дорина взяла в руки кусочек нефрита, зеленого, как море на рассвете.
— Мне нравится поверье, будто нефрит прогоняет злые мысли, — улыбнулась она.
— Вы в это верите? — спросил он.
— Мне очень хочется в это верить, — ответила Дорина. — Может быть, когда-нибудь у меня будет кусочек нефрита, и тогда всякий раз, когда мне в голову придет дурная мысль, я буду дотрагиваться до него и прогонять ее.
Сказав это, она тут же испугалась, что он может истолковать ее слова как намек на то, что она желает получить подарок, и поспешно добавила:
— Я вижу, позади этой комнаты есть еще одна. Можно я посмотрю?
Снова ей показалось, что Максимус заколебался, но потом он, не произнеся ни слова, отодвинул расшитую портьеру, служившую перегородкой, и Дорина очутилась в необычной, странной комнате.
Она была убрана совершенно по-восточному, на полу лежали подушки, заменявшие стулья, а на низеньких столиках стояло лишь несколько изделий из китайского фарфора. Дорина взглянула на них и не смогла сдержать радостного восклицания.
Она узнала одну из статуэток теплого терракотового цвета, изображавшую лошадь.
— Это же Танг, да? Один из хранителей усыпальниц!
— Откуда вы знаете о них?
— Я очень много о них читала, — ответила Дорина, — и так мечтала увидеть хотя бы одну фигурку!
Она дотронулась кончиками пальцев до статуэтки, нежно погладив красиво изогнутую шею.
— В ее позе столько жизни и энергии, — сказала она, обращаясь больше к самой себе, — кажется, она вот-вот сорвется с места.
— Я хочу, чтобы вы взглянули на мои картины и сказали мне, что вы о них думаете, — проговорил Максимус.
Дорина с трудом оторвалась от лошади и увидела, что на стенах висят три больших свитка. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они очень старинные. Рисунок был нанесен тонкими, изящными штрихами и казался почти черно-белым.
На одной картине был изображен тихий, застывший пруд, берега его заросли цветами. Над ним возвышалась высокая, голая скала, мрачная и неприступная. На самой ее вершине стояло дерево, согнутое ветром; казалось, ветви слишком тонки, чтобы выдержать его стремительный напор.
Дорина долго смотрела на картину, пока Максимус Керби наконец не спросил ее очень тихо:
— Что вы видите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54