Он пришел ко мне… и говорил с ужасающей откровенностью.
«Ваш брат поступил в высшей степени неблаговидно», — сказал он.
«Мой брат не сделал ничего постыдного», — ответила я.
«Это решит маркиз Алтон, — если, конечно, я не промолчу об этом весьма сомнительном факте».
— И тогда он просил вас стать его женой? — спросил маркиз.
— Нет, он просто заявил мне… что я должна буду… это сделать, — поправила его Сильвина. — Мистер Каддингтон сказал: «Вы выйдете за меня замуж. Я научу вас быть образцовой женой. Вы будете хозяйкой на моих приемах, станете украшением моего дома. Вы и ваш брат приняты светом, и это, милая моя, ваше единственное достоинство».
Сильвина тихо всхлипнула.
— Я думала, это предел унижения. Но мне пришлось вынести гораздо большее. Он попрекал меня… нашей бедностью, издевался… над моей одеждой, над тем, как мы живем. Он говорил мне, как все изменится, когда я буду его… женой. И он все время повторял, что если я не соглашусь, то он отнесет книжку в качестве неопровержимой улики… вам, и Клайда… будут судить.
Маркиз вскочил.
— Я задушу эту гадину! — почти прорычал он.
— Я часто думала, что лучше… умереть, чем выйти за него замуж… Но… если бы я сделала это, он все равно отомстил бы Клайду… Вот почему я все рассказала вам… И ничего нельзя сделать… Ничего!
— Нет, можно — оправдать Клайда и спасти вас, — негромко сказал маркиз.
Сильвина подняла к нему осветившееся недоверчивой радостью лицо.
— Вы… вы хотите сказать, что верите… в невиновность Клайда? — спросила она. — О, сэр Юстин, я знала, что вы все поймете! Брат никогда не принял бы денег от врага! Как мог бы сын такого отца, как наш, стать предателем?
— Я уверен, что он ни в чем не виновен, — подтвердил маркиз. — Ах, бедная моя, несчастная, любимая девочка, почему вы не доверились мне раньше? Вы избавили бы нас обоих от стольких страданий! Я мучился всю неделю, думая, что навсегда потерял вас, почти поверив в то, что вы меня ненавидите.
— Мне не следовало бы говорить это, — запинаясь, сказала Сильвина, — но я так… испугалась, когда узнала, что вы и есть… маркиз Алтон.
— И вы по-прежнему боитесь меня? — спросил тот своим звучным голосом.
Она посмотрела на него, и глаза ее сияли ярче пламени свечей.
— Теперь — нет, — ответила она. — Вы верите мне, сэр Юстин. Остальное неважно.
Маркиз не отводил взгляда от ее счастливого личика.
— Но мы еще не справились со всеми трудностями, — трезво напомнил он. — Сейчас, когда все лихорадочно ищут шпионов, достаточно малейшего намека, от кого бы он ни исходил, на то, что Клайд ненадежен, и карьера его будет закончена, а его имя — на всю жизнь запятнано.
— Да, я это понимаю, — согласилась с ним Сильвина. — Но вы найдете способ помочь ему, сэр Юстин… правда?
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти Клайда.
— И мне… не придется ., выходить замуж за мистера Каддингтона? — спросила девушка дрожащим голосом.
— Я клянусь вам, что этого никогда не случится, — ответил маркиз и увидел, какое облегчение появилось на ее лице и как разжались ее судорожно сжатые пальцы, и ему почудилось, будто Сильвина протягивает к нему зовущие руки.
Их взгляды встретились, и Алтон глубоко вздохнул. Она была так прелестна! Лицо ее сияло, глаза блестели, полуоткрытые губы словно ждали его поцелуя. Ему надо было сделать всего один шаг, чтобы прижать к сердцу эту хрупкую, чудесную, трепещущую девушку; маркиз чувствовал, что и она хочет этого, стремится, как и он, снова испытать то неизъяснимое блаженство, которое охватило их, когда он целовал ее…
Маркизу понадобилось сделать над собой сверхчеловеческое усилие, чтобы заставить себя сдержать свой порыв.
— Вам надо идти, любимая, — резко сказал он. — Вы понимаете, что никто не должен узнать, что вы были здесь, в моей комнате.
Сияющее личико Сильвины омрачилось, она задрожала.
— Но вдруг… вдруг он… ждет меня?
— Это я сейчас выясню, — ответил маркиз. Он подошел к двери в коридор, тихо отворил ее и, увидев, что все свечи снаружи потушены, взял один из подсвечников с каминной полки и вышел из комнаты, где Сильвина, с тихим вздохом облегчения, снова откинулась на мягкие подушки.
Ей казалось, что с плеч ее сняли невыносимо тяжелый груз, который так долго давил на ее хрупкие плечи. Девушка понимала, что ничего еще не решилось, что Клайд по-прежнему в опасности, но сознание того, что маркиз узнал правду и поверил ей, одарило ее безмерной радостью.
Сильвина почувствовала, что больше не боится его, — может быть, потому что в своем длинном синем парчовом халате с отложным воротником и большими бархатными манжетами он выглядел гораздо моложе и так по-домашнему: белая оборка ночной рубашки выбилась из-под воротника, а его герб был вышит… на ночных туфлях.
— Я люблю его, — прошептала она, понимая, что гнетущий кошмар, во время которого она уверяла себя, что Алтон для нее — ничто, остался позади.
Он был прав, это судьба. Им не уйти друг от друга.
Маркиз вернулся в комнату с ее халатиком и положил его на кушетку.
— Там никого нет, — сказал он. — Я зажег свечи, — и теперь, моя дорогая, вам надо вернуться в вашу спальню. Заприте дверь, и я клянусь вам, что сегодня ночью к вам никто не приблизится: я буду рядом, в этой комнате, и буду держать дверь открытой.
— Тогда мне не будет страшно, — ответила Сильвина.
Она потянулась было за халатиком, потом, покраснев, взглянула на маркиза.
— Я отвернусь, — сказал тот с улыбкой. Подойдя к камину, он смотрел на источающие тепло уголья.
— Я готова! — услышал он за спиной нежный голос.
Халатик Сильвины, который сшила Бесси из белой шерстяной ткани, плавными линиями ниспадал с ее плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63