Они постоянно были начеку: никто не должен был видеть, что они нарушают приличия, и, как ни раскованны они были, находясь наедине, всегда тщательно следили за тем, чтобы в глазах общества их репутация оставалась незапятнанной.
«Я люблю тебя! Люблю тебя!»
Как часто приходилось ему слышать эти слова из уст женщин и знать, что вся их страсть мгновенно погаснет при скрипе ступеньки.
Маркиз был не таким человеком, чтобы отказываться от благосклонности женщины, но нередко думал про себя: кто он — охотник или добыча? В его жизни еще не было такого преследования женщины, чтобы он не предвидел его результата: он всегда знал, что получит то, чего добивается.
— Ты невероятно, просто дьявольски популярен у представительниц прекрасного пола, — сказал ему как-то один из друзей. — Ты для них — просто Казанова, и при первой же встрече они принимают решение отдаться тебе. Нам всем приходится бороться за то, что само падает тебе в руки как переспелый персик.
Тогда маркиз посмеялся зависти, звучавшей в словах товарища, но потом подумал про себя, что именно в этом и заключается недостаток его отношений с прелестными, желанными женщинами, украшавшими то общество, в котором он вращался.
Они были как переспелые персики! Ему даже не надо было протягивать руку: они были уже у его ног, ожидая, что их проглотят, предваряя его желание, прежде чем оно успевало зародиться.
И вот впервые он встретил совершенно иную девушку… Иную ли? — спрашивал он себя, зная, что во что бы то ни стало должен снова найти Сильвину и выяснить правду.
Она сказала ему, что его — маркиза Алтона — считают упорным. Что ж, в этом она была несомненно права!
Если он хотел чего-то, — а ему так редко действительно хотелось чего-то, что нелегко было получить! — никакие трудности и препятствия не останавливали его в его стремлении добиться желаемого.
Но в этом случае он словно натолкнулся на каменную стену.
Как, скажите на милость, в этом кишащем людьми лабиринте — Лондоне — начать поиски девушки по имени Сильвина в сопровождении прислуги, которую зовут Бесси Трэнт?
Как мог он быть так глуп, спрашивал он себя, что не заставил ее назвать свою фамилию?
Но, ругая себя, он все же чувствовал, что, как бы настойчив он тогда ни был, ему бы не удалось узнать большего, чем он узнал.
Что так пугало ее? Какой человек заставлял мрачнеть ее лицо, а глаза наполняться страхом, подобного которому он еще не видел на лице женщины?
Это должен быть мужчина — но кто он? Где его можно отыскать? Где можно попытаться навести справки?
Маркиз беспокойно расхаживал взад и вперед; глаза его оставались слепы к великолепию его библиотеки: многоцветью кожаных переплетов, выстроившихся рядами от пола до самого потолка, лучам солнца, горящим на позолоте резной мебели и в старинных зеркалах, появившихся в доме в эпоху царствования королевы Анны.
Вместо этого он слышал тихое пенье ветра в кронах деревьев, видел повернутое к себе личико маленького эльфа, слышал тихий прерывистый голос, называвший его «сэром Юстином».
Маркиз был уверен, что не сможет успокоиться, пока не узнает, где Сильвина, и не проверит, действительно ли она так очаровательна, как показалось ему в те часы, которые они провели наедине.
«Несомненно, — думал он, — когда я наконец найду ее, то буду разочарован. Наверняка она окажется дочкой какого-нибудь обрюзгшего торговца, или, может быть, незаконнорожденной дочкой какого-нибудь аристократа, не пожелавшего жениться на ее матери».
Но его собственный цинизм был ему ненавистен.
Во всех ее чертах видно было благородство: в гордой посадке головы, в высоком своде маленьких ножек, тонких белых пальчиках и нежном музыкальном голосе.
К тому же она была образованна: немного найдется женщин, учивших греческий. И столь же мало женщин могли бы говорить так, как она: поэтичные обороты каждой фразы свидетельствовали о развитом уме.
В течение того времени, что они провели вместе, она наверняка должна была упомянуть о чем-то, что подсказало бы ему, если не кто она, то хотя бы где ее можно искать.
«Какой смысл, — спрашивал себя маркиз, — в моих попытках разоблачить наполеоновских шпионов и выкурить вражеских агентов, зная только, что они где-то в Англии, если я не могу найти в Лондоне девушку, которая интересует меня лично?»
С внезапным гневом он швырнул на стол письмо управляющего.
— Этот человек глуп! — произнес он, сознавая несправедливость собственных слов.
Управляющий наверняка сделал все, что мог, но женщины, «ни с кем не знавшиеся», не оставили следов. К тому же Роза Трэнт мертва.
Он искал Бесси, а она жила в деревушке Алтон-Грин в течение трех недель. Откуда Сильвина появилась у нее?
— Она путешествовала, — сказал он себе. — Она говорила о венском лесе. Может быть, ее отец был военным? Это вполне возможно.
Подойдя к окну, маркиз взглянул на залитый лучами солнца небольшой, обнесенный стенами сад, лежавший позади дома.
Там цвели два маленьких рододендрона. Их розовые цветы напомнили ему об алом великолепии этих растений вокруг греческого храма.
Он мысленно увидел Сильвину, застывшую на их фоне, ее мягкий сияющий взгляд и протянутые к прекрасным цветам руки.
— Проклятье! — произнес маркиз. — Я найду ее, чего бы мне это ни стоило!
Глава 5
Маркиз взглянул на кипу корреспонденции, которую положил перед ним его секретарь.
Огромный письменный стол был уже завален самыми разнообразными бумагами, и Юстин Алтон раздраженно подумал: если такое количество работы накопилось всего за месяц его пребывания в министерстве иностранных дел, то что же будет к концу года?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63