— Можно ли сохранить секрет от секретарей или камердинеров? — вопросил он. — Ну что ж, мистер Лоусон, раз вам известно столь многое, я могу сообщить вам, что это мистер Питт убежден в том, что Бонапарту каким-то образом сообщают о самых секретных заседаниях кабинета министров.
— Мистер Питт редко ошибается, милорд. — И мистер Лоусон со вздохом добавил:
— Если бы только он согласился снова занять пост в правительстве! Говорят, премьер-министр предложил ему выбрать любой портфель и даже готов был сам подчиняться ему, но мистер Питт отказался.
— Знаю, знаю, — нетерпеливо сказал маркиз. — Мы все сожалеем об этом решении, так как в военное время мы бы предпочли, чтобы нами руководил человек, Стоявший у кормила власти в течение девяти лет.
— Говорят, милорд, что мистер Питт смягчится и вернется на Даунинг-стрит — это только вопрос времени.
— Тогда будем надеяться, что это произойдет достаточно скоро. Сейчас, к сожалению, царит хаос, и вы это прекрасно знаете.
— Да, милорд, это верно, — согласился мистер Лоусон, — и я уверен, что вам известно… — Тут он неожиданно замолчал и с опаской взглянул через плечо на открывающуюся дверь.
В комнате возник долговязый лорд Хоксбери, министр иностранных дел.
— Доброе утро, Алтон, — приветствовал он маркиза.
— Доброе утро, господин министр, — официально ответил тот. — Чем я могу быть вам полезен?
Лорд Хоксбери замялся, и видно было, что он неожиданно раздумал говорить о том, ради чего пришел.
— Я хотел напомнить вам, Алтон, о приеме сегодня вечером.
— Господь милосердный, неужели сегодня? — проговорил маркиз. — Но разве мое присутствие необходимо?
— Совершенно необходимо, — подтвердил лорд Хоксбери. — И не забудьте, что сначала вы обедаете с его августейшим высочеством в Карлтон-Хаусе.
— Неужели еще одна пирушка? — простонал маркиз. — Стоит ли удивляться, что у принца вечно пусто в кармане! Он слишком много тратит на развлечения. Кроме того, если он будет поить и кормить нас так же, как в прошлый раз, большинство гостей уже не смогут идти на прием.
— Я уже говорил с миссис Фитцгерберт, — улыбнулся лорд Хоксбери, — и она пообещала, что обед не затянется. Как вы знаете, именно принц подал идею устроить этот прием, и его подготавливали достаточно долго.
— Было бы позволительно полагать, что начало войны послужит хорошим предлогом, чтобы его отменить, — недовольно проворчал маркиз.
— Остались еще кое-какие дипломаты, которых надо принять, — сказал лорд Хоксбери. — Хотя я согласен с вами: теперь, когда Наполеон по своему произволу перекраивает карту Европы, послов из других стран стало у нас куда меньше. Поэтому моя жена решила, что позже будут танцы. Не забывайте, Алтон, что у меня две дочери на выданье.
— Я не забыл, — ответил маркиз. — Они — очаровательные юные создания, и я уверен, что среди дипломатического корпуса для них найдется множество кавалеров.
— Жена об этом позаботится, — рассеянно отозвался министр. — Итак, Алтон, мы рассчитываем на ваше общество и на то, что вы, как минимум, обеспечите хорошее настроение принца. Вы ведь знаете, как он ненавидит такие приемы, если вокруг него нет его близких друзей.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы гарантировать его высочеству приятный вечер, — без энтузиазма проговорил маркиз.
— Вот и все, о чем я хотел вас просить. И с этими словами лорд Хоксбери величественно удалился.
— Черт побери! Я понятия не имел, что будет еще одна проклятая ассамблея, где потребуется мое присутствие!
— Я сделал соответствующую пометку в вашем ежедневнике, милорд, — сказал мистер Лоусон, — и собирался взять на себя смелость напомнить вам сегодня, перед тем как вы уйдете, что его милость ждет вас.
— Уверяю вас, мистер Лоусон: если бы я знал, что должность, которую я сейчас занимаю, заставит меня посещать такое количество подобных мероприятий, я бы ответил отказом на предложение мистера Питта, и пусть обо мне говорили бы все что угодно.
— Я уверен, что прием будет не настолько утомителен, милорд, — осмелился утешить его мистер Лоусон, — и, право же, на бальную залу будет очень приятно посмотреть. Ее уже сейчас украшают цветами и листьями папоротника, а б саду зажгут фонарики.
— До чего оригинально! — саркастически промолвил маркиз.
Мистер Лоусон взял кипу писем и, поклонившись, вышел.
Имея дело с маркизом, секретарь считал разумным исчезать, как только слышал подобные нотки в голосе его светлости.
Когда секретарь вышел, маркиз повернулся к окну. Глядя поверх крыш ближайших домов, он видел неподалеку верхушки деревьев Сент-Джеймс парка.
Они раскачивались на ветру, и ему пришло в голову, что покуда продолжает дуть ветер — такой, как сейчас, — маловероятно, чтобы Наполеон пересек Ла-Манш на своих плоскодонных судах, которые собирал месяц за месяцем на побережье Франции.
Потом вид раскачивающихся древесных крон напомнил ему о Сильвине.
Маркиз опять чертыхнулся, но тихо и без того раздражения, которое не укрылось от мистера Лоусона.
Это казалось невероятным, но прошла уже неделя — а воспоминание о Сильвине по-прежнему было в нем так живо, что ему трудно было удержаться, чтобы не думать о ней каждую минуту, гадая, где она скрывается.
— Проклятье! — проговорил Алтон чуть слышно. — Все это просто смешно!
Он видел эту девушку всего несколько часов.
Она ничего не представляла бы собой в том обществе, где вращался маркиз. Если бы он встретил ее при других обстоятельствах, она (он был в этом абсолютно уверен) не заняла бы его внимания и на четверть часа.
И тем не менее он постоянно ловил себя на том, что думает о Сильвине, о ямочках на ее щеках, об ее улыбке и смехе, звенящем в ее голоске, о страхе в ее глазах, о доверчивом жесте, которым она, без следа смущения, вкладывала свою ладошку в его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63