Потом сам тяжело опустился в кресло у стола, склонившись над ним и все еще тяжело дыша после упражнений.
– С вашей стороны очень любезно принять меня так поздно, – Гаррет жестом указал на темнеющее небо за окном. – Мы очень признательны вам за сотрудничество.
Он вытащил небольшой блокнот и карандаш.
– Я старался помочь вам, чем мог, – несколько скованно ответил Мильтон, его серебряные глаза изучающе смотрели на Гаррета. – Никто так не расстраивается из-за этих убийств, как я. И лично, и из-за колледжа, – он громко прочистил горло. – Как я вам уже говорил, я знал одну из жертв, Девру Брукс.
Гаррет кивнул. Он сделал вид, что просматривает записи в блокноте. Но страничка, которую он открыл, была пуста.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов по поводу сотрудников колледжа, – сказал он, поднимая глаза на Мильтона.
В глазах декана вспыхнуло любопытство.
– О ком-нибудь из преподавателей? Вы же не думаете...
– Ничего особенного. Обычные вопросы.
«Просто сплошная трата времени», – подумал Гаррет, и неожиданно почувствовал себя в дурацком положении. Ребята из ФБР, пожалуй, считают меня придурком за то, что я втянул в это дело профессора, его жену и сестру.
Ну и что с того, если ему случилось знать всех четверых погибших? Что с того? Этот тихий, кроткий человек ни в коем случае не может оказаться тем психом, который разрывает людей на части голыми руками.
Что я здесь делаю? И почему я так упрям в отношении этого парня?
– Что вы можете мне сказать о Лайаме О'Конноре? – спросил он декана. – Он ведь у вас работает временно, по приглашению, да?
Мильтон резко выпрямился.
– Лайам? Почему он вас интересует?
– Агенты ФБР и я вчера с ним немного поговорили, – признался Гаррет.
Он не знал, следует ли ему упоминать этот факт или нет.
Черт возьми, какая трата времени!
– Лайам очень квалифицированный и очень известный специалист. Он ученый с хорошей репутацией, – напыщенно сказал Мильтон. – Я, право же, не думаю...
– Он знал всех четверых погибших, – выпалил Гаррет.
Ему уже не хватало терпения слушать подобные речи.
Мильтон издал удивленное восклицание.
– Но это ничего не значит, детектив! – ответил он после долгих размышлений. – В конце концов, Фривуд маленький город.
Гаррет кивнул.
– Я просто хватаюсь за соломинку, декан Кон. Подумайте хорошенько. Не могли бы вы мне рассказать о профессоре О'Конноре что-нибудь такое, что...
– Я могу сказать вам о нем только хорошее, – прервал его Мильтон. – Только хорошее. Мне... мне просто не верится, что вы спрашиваете меня о нем.
«Мне тоже», – с горечью подумал Гаррет.
– Лайам – всемирно-известный ученый. Его книги издают во всем мире! Он... Он преподаватель! – взволнованно заявил Мильтон, краснея больше обычного. – Он не...
Гаррет снова поднял руку.
– Я знаю. Как я вам сказал, я просто в отчаянии. Я просто подумал, что вы могли бы...
– Я ничего не могу сказать вам о Лайаме, – прорычал декан. – Его послужной список, его рекомендации, его репутация – все безупречно. Администрация в Чикаго очень жалела, что он уехал. Они заставили его пообещать, что...
– В Чикаго? – Гаррет записал название города в блокнот. – Так он приехал из Чикаго? А почему он оставил университет в Чикаго?
– Честно говоря, я не знаю, – пробормотал Мильтон. – Думаю, он просто решил передохнуть. Он говорил мне, что нуждается в более спокойной атмосфере, где он мог бы сосредоточиться на своей книге. Лайам пишет новую книгу. В самом деле, детектив Монтгомери, я вас уверяю...
Гаррет вскочил, захлопнул блокнот.
– Вы правы, сэр. Я прошу меня извинить. Я зря трачу ваше время. С вашей стороны было очень любезно принять меня. Я надеюсь...
– Я надеюсь, что у вас найдутся более подходящие ниточки, которые принесут вам больше пользы, чем интерес к профессору О'Коннору, – сказал Мильтон, качая головой.
– Хотел бы я, чтобы это так и было, – пробормотал Гаррет про себя.
Он снова поблагодарил декана и быстро покинул офис.
Мильтон сгорбился над столом, положив голову на руки. Он глубоко задумался. Он сказал себе, что и у полиции, и у ФБР, по-видимому, нет ни одной зацепки.
Четыре убийства. Четыре жестоких убийства. А они все ходят, задают вопросы о человеке, который провел всю свою жизнь за чтением книг про эльфов и гномов.
Этот детектив даже не скрывал, что находится в дурацком положении.
Что он хотел от меня услышать? Что я давно подозреваю Лайама? Что Лайам может быть сумасшедшим серийным убийцей?
Четыре убийства. Четыре...
Лайам пробыл в городе совсем немного. Он переехал сюда примерно четыре месяца назад. Четыре...
Четыре...
И за такое короткое время он познакомился со всеми четырьмя жертвами. Со всеми четырьмя...
Мильтон посмотрел на часы, стоявшие на столе. Чуть больше половины шестого. Это значит, что в Чикаго половина пятого.
Интересно, на месте ли сейчас Джимми Пикни?
Джимми может только посмеяться, узнав, что местные полицейские подозревают Лайама в убийстве. Лайам провел на факультете у Джимми четыре года. Не меньше четырех.
Четыре... Четыре...
Я все равно собирался позвонить Джимми. Узнать, как прошла операция у его сына.
Мильтон пролистал телефонный справочник. Нашел телефон офиса Джимми в университете. Постукивая ногой о пол, набрал номер в Чикаго.
Ответила секретарша.
– Извините, сэр. Декан Пикни вышел. Я не думаю, что он пошел домой, но... Ой, подождите! Вот он идет. Не кладите трубку.
Через минуту в трубке раздался удивленный голос Пикни:
– Мильтон, ты еще жив?!
– Знаю, знаю, я уже несколько месяцев собираюсь тебе позвонить.
Несколько минут разговаривали о том, о сем. Да, сын Пикни в полном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111