а может быть, он и
правда любит меня? Просто он такой сложный, непредсказуемый, ни на кого не
похожий… Ей было стыдно признаться далее самой себе в том, что эта глупая
надежда все еще жила.
Сейчас, стоя перед зеркалом, она ругала себя последними словами за то, что
подкрашивает ресницы, обводит губы контурным карандашом, пудрится. Она д
аже решила не завтракать до его прихода. Все равно ведь придется поить ег
о кофе.
Потом она ужасно долго одевалась. Натянула джинсы и майку, повертелась п
еред зеркалом, джинсы поменяла на длинную пеструю юбку. Ей хотелось выгл
ядеть небрежно, по-домашнему, чтобы он не заметил ее стараний.
Ц Он и так не заметит, Ц усмехнулась Вера, опять влезая в джинсы и меняя м
айку на длинный тонкий свитер.
Все это время нестерпимо громко гавкал Мотя. Пес считал, что она одеваетс
я исключительно ради прогулки с ним. Он только не мог понять, почему так до
лго, и был искренне возмущен.
Наконец, пристегнув поводок, она отправилась с Мотей во двор. Шел мелкий г
рибной дождь, мягкое майское солнце проглядывало сквозь свежую листву т
ополей, капли дождя сверкали, маленькая, едва заметная радуга стояла вда
леке над крышами соседнего переулка.
«Сегодня я наконец распрощаюсь с ним, Ц думала Вера, Ц я скажу ему что-ни
будь обидное, унизительное. Сегодня я увижу его в последний раз, и все. Пус
ть катится. А потом мне некогда будет страдать и рефлексировать. Я буду оч
ень занята, заработаю много денег, поеду с мамой на море…»
Через полчаса Зелинский явился. Как всегда Ц ни цветочка, ни шоколадки, т
олько дежурный поцелуй в щеку и папка с двумя страничками очередной рекл
амной мути, которую надо перевести на английский.
Ц Ты зажаришь для меня твой фирменный омлет с черными гренками и помидо
рами? Я специально не завтракал.
Она зажарила омлет, потом сварила кофе. Потом перевела на английский пла
менные тирады о волшебных свойствах новой косметической серии российс
кой фирмы «Дива».
Ц Стае, неужели американцы покупают нашу косметику?
Ц Наверное, да, Ц пожал он плечами, Ц по-моему, это чистой воды авантюра.
Но мне по фигу. Мне заказали буклеты.
Стае работал в маленьком издательстве, которое печатало всякие рекламн
ые брошюрки, гороскопы, книжечки о тайнах сексуальной совместимости, о ч
удодейственных диетах и гимнастиках, настенные календари с голыми деви
цами. Владельцем был его приятель, а он сам Ц единственным сотрудником. П
о сути дела, Вера Салтыкова тоже работала в этом издательстве. Она без кон
ца что-то переводила, вела переговоры по телефону, когда надо было это дел
ать по-английски. Телефонные счета она отдавала Зелинскому, он оплачива
л. А за свой труд она из рук драгоценного Стаса не получала ни копейки. Она
привыкла за пятнадцать лет делать для него все бескорыстно и с радостью.

Когда она закончила перевод и протянула ему отпечатанные на принтере ст
ранички английского текста, он спросил:
Ц Мама во сколько вернется?
Ц В пять. Ц Верочка посмотрела на часы, потом на Зелинского. Ц Знаешь чт
о, Стае, я хотела тебе сказать…
Но он уже подошел вплотную, его руки нырнули под свободный свитер и ловко
расстегнули лифчик.
Ц Я хотела тебе сказать, что больше не…
Ц Да, Верочка, я тебя внимательно слушаю, Ц и он зажал ей рот своими тонки
ми, сухими губами.
От его жесткой бороды на Верочкиной нежной коже иногда появлялась непри
ятная краснота. Раздражение долго потом не проходило.

Глава 3

Илья Андреевич Головкин попал под дождь в новом костюме. Он вообще терпе
ть не мог дождь, а тут еще зонтик забыл.
Когда Илья Андреевич обнаружил, что темно-синий пиджак линяет и на ворот
нике белоснежной рубашки появились омерзительные голубые разводы, ему
захотелось завыть от тоски. Он упорно убеждал себя, что выть ему хочется и
менно из-за этих дурацких разводов, из-за того, что бирка на красивом пидж
аке «Made in England» оказалась поддельной, как и весь костюм, такой элегантный, тем
но-синий, в редкую тонкую полосочку…
Эти разводы он заметил в зеркале в дешевой пиццерии, куда зашел поесть. Он
уже больше месяца не разговаривал с женой. Когда они ссорились, а случало
сь это в последнее время часто, Раиса Федоровна переставала покупать про
дукты и готовить, сама ела где придется, но зато и «этот стервец», муж ее Ил
ья Андреевич, вынужден был питаться в дешевых забегаловках.
Средства вполне позволяли Головкину пообедать и поужинать в хорошем ре
сторане. И костюм он мог бы приобрести не на вьетнамской барахолке в Лужн
иках, а в приличном магазине. При желании он мог бы давно уже не пользовать
ся городским транспортом, а ездить если не на «Мерседесе», то хотя бы на «Ж
игулях».
Нельзя сказать, что Илье Андреевичу было приятно каждое утро в час «пик»
втискиваться в переполненный вагон метро, гусиным шагом в душной сонной
толпе пробираться к эскалатору на переходе, где кто-нибудь обязательно
толкнет, пнет, обматерит.
Разумеется, ничего приятного не было и в должности начальника отдела сна
бжения маленькой макаронной фабрики. Но вот уже двадцать лет Илья Андрее
вич занимал эту странную и, в общем, довольно хлопотную должность. И жить о
н старался «по средствам», но не по тем, которые имел на самом деле. О реаль
ных доходах скромного снабженца не догадывался никто, даже жена. Скудный
быт семьи Головкиных соответствовал доходам Раисы Федоровны, учительн
ицы труда в школе, и Ильи Андреевича, начальника отдела снабжения макаро
нной фабрики.
Каким чудом сохранилась нищая грязная фабричка в укромном переулке в Со
кольниках, никто не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21