Ц тихо спросила Вера.
Ц Ну не злись, Веруша, солнышко, ты же умница, и вообще, я так соскучился.
Ц У меня очень много работы. Я занята. Ц Голос ее дрожал, она взглянула в
зеркало над телефонным столиком и заметила, что щеки горят.
«Дура несчастная, размазня! Ц мысленно обратилась она к своему лохмато
му, неумытому отражению. Ц Ну пошли его наконец! Пусть катится как можно
дальше. Есть у тебя хоть капля человеческого достоинства?»
Ц Ладно, так и быть, можешь приезжать. Через час. Нет, через два отрывисто п
роговорила она, с ненавистью глядя в глаза своему отражению.
Положив трубку, она побежала на кухню, выключила газ под кипящими кастрю
лями, ринулась в ванную, расплескивая кипяток, чуть не обварила себе ноги.

Мыться, сидя на корточках в холодной ванне и поливая себя теплой водой из
ковшика, очень неудобно. В прихожей опять зазвонил телефон, пена шампуня
попала в глаза, Мотя стал скрести лапой дверь, жалобно завыл. Во дворе запу
скали петарды. Пес панически боялся этого грохота и каждый раз прятался
именно в ванной. Ванная для него была чем-то вроде бомбоубежища.
Дрожа от холода, Вера закуталась в махровый халат, открыла дверь, впустил
а Мотю. Со двора послышался очередной залп. Пес в ужасе вскочил в ванную, с
толкнул на пол пластмассовое ведро с остатками теплой воды. Вера кинулас
ь вытирать. В старом доме совсем сгнили перекрытия, соседи без конца прот
екали друг на друга. Даже если кто-то наверху мыл пол, внизу на потолке про
ступали влажные серые пятна. Под двухкомнатной квартирой Веры и ее мамы
жила вредная тетка, которая за каждое пятнышко на потолке требовала, что
бы ей оплатили европейский ремонт.
«Ужасный день. Ц подумала Вера, вытираясь Ц Вообще все у меня ужасно сов
сем скоро стукнет тридцать. У меня нет ни мужа, ни детей, ни постоянной раб
оты. За этот месяц я поправилась на два килограмма. Собственное отражени
е в зеркале вызывает тоску и оскомину».
Вера распрямилась, откинула мокрые волосы с лица и скорчила самой себе г
нусную гримасу.
Ц Ну, давай, старайся, приводи себя в порядок, ври самой себе, будто ему важ
но, как ты выглядишь, будто он видит в тебе особь женского пола! Ты для него
Ц толстый словарь, стационарный компьютер, который можно включить и вык
лючить, когда вздумается.
В детстве Веру дразнили «ватрушкой». Она была полненькая, маленькая, со с
ветло-желтыми волосами и бледно-голубыми глазами. Брови и ресницы тоже б
ыли совсем светлые, от этого ее круглое мягкое лицо ей самой казалось как
им-то хлебобулочным, похожим на ватрушку. Кожа у нее была очень белая, нея
сная, чувствительная и к солнцу, и к ветру. На морозе ее маленький, чуть взд
ернутый носик моментально краснел, на солнце тоже краснел, обгорал и шел
ушился. Стоило хоть немного занервничать, и тут же щеки заливались жгучи
м румянцем. Если она плакала, даже совсем немного, то потом весь день ходил
а с воспаленными, опухшими глазами.
Каждое ее чувство сразу отражалось на лице. Она не могла ни соврать, ни при
твориться. Если она огорчалась, лицо ее непроизвольно вытягивалось, угол
ки губ сами собой ползли вниз. Когда радовалась, глаза ее становились ярк
о-голубыми, сверкали, рот растягивался в счастливой щенячьей улыбке, щек
и нежно розовели. Она знала это свое дурацкое свойство, но ничего поделат
ь с лицом не могла.
С семи лет Вера носила очки, которые совершенно не шли ей, уменьшали и без
того небольшие глаза, делали ее совсем скучной и неженственной. Беленька
я пухленькая отличница, мамина дочка, пай-девочка, всегда чистенькая, тих
онькая, безотказная…
В двенадцать лет Вера пыталась морить себя голодом. Ей хотелось стать то
нкой, воздушной, неземной. Целый день она ничего не ела. Чтобы не обсуждать
эту болезненную проблему с мамой, она, вернувшись из школы, разогревала с
ебе суп, наливала в тарелку, потом аккуратно выливала в унитаз, тарелку и п
оловник мыла и оставляла в сушилке.
Ц Верочка, ты пообедала? Ц спрашивала мама каждый раз, возвращаясь с ра
боты.
Ц Конечно, Ц отвечала дочь, отворачивалась и заливалась горячим румян
цем.
Ночью Вера, крадучись, пробиралась на кухню и съедала несколько толстых
кусков колбасы, мазала маслом белый хлеб, стоя у холодильника и презирая
себя до слез. Чтобы утешиться, она отправляла в рот полдюжины шоколадных
конфет.
Шоколада в доме всегда было много. Мама, детский врач, участковый терапев
т, получала в качестве подарков на все праздники исключительно шоколадн
ые наборы.
У отца была другая семья. Верой он не интересовался. Мама работала на полт
оры ставки, и девочка была с семи лет предоставлена самой себе. Она росла с
амостоятельной, обязательной, очень аккуратной. Не ребенок, а чудо. К тому
же с первого класса школы до последнего курса университета училась Вера
на одни пятерки.
Когда начался период жгучих школьных романов, вечеринок при погашенном
свете, Вера вообще перестала есть, даже по ночам. Ей действительно удалос
ь немного похудеть, она была счастлива, пока однажды на контрольной по ге
ометрии не упала в обморок.
Ц Ты никогда не будешь худой, Веруша. Смирись и не мучай себя, Ц сказала е
й мама.
Одним из счастливых свойств Вериного характера было умение быстро забы
вать все неприятное. Она легко мирилась и с собственными внутренними про
блемами, и с внешними обидами. Она вообще не умела обижаться Ц ни на людей
, ни на природу, которая создала ее пухленькой, а не тонкой-звонкой. Настро
ение ее могло исправиться в один миг из-за какой-нибудь мелочи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21