ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
VadikV
86
Полина Дашкова: «Чувство
реальности. Том 1»
Полина Дашкова
Чувство реальности. Том 1
«Дашкова П.В. Чувство реальности: В 2 тт: Т. 1»: АСТ /Астрель; М.; 2003
ISBN 5-17-018157-4
Аннотация
В Москве совершено двойное уби
йство. Убитые Ц гражданин США и молодая красивая женщина. Ведется следс
твие. Вероятность того, что это заказное убийство, Ц очевидна. Но каковы
мотивы?..
Полина ДАШКОВА
ЧУВСТВО РЕАЛЬНОСТИ
(ТОМ 1)
Позиция автора не обязательн
о совпадает с позициями вымышленных героев романа.
Глава 1
Ц Посиди здесь и подумай о своем поведении. Дверь закрылась, снаружи пов
ернулся ключ. Маша Григорьева осталась одна в просторной комнате, где не
было ничего, кроме фанерных щитов наглядной агитации, прислоненных к сте
не, пыльных рулонов бумаги, сваленных в угол, голой ослепительной лампоч
ки под потолком, сизого ночного окна с клочьями ваты между рамами и чугун
ной батареи.
Ц Вот и отлично! Ц прошептала Маша, обращаясь к запертой двери, за котор
ой слышны были тяжелые шаги и скрип половиц. Ц Я простужусь, у меня будет
воспаление легких, и тебе, Франкенштейн, придется отвечать.
Шаги затихли. Маша потрогала облупленное ребро батареи. Оно оказалось чу
ть теплым.
Пять минут назад Франкенштейн выдернула ее из-под одеяла, отняла фонари
к, книжку и даже не дала надеть тапочки, потащила за руку вон из спальни по
пустому полутемному коридору, потом по лестнице, на третий этаж. Маша ужа
сно удивилась. Такие воспитательные меры были для нее экзотикой. Она реш
ила не возражать и не задавать вопросов, ей стало интересно, куда ее тащат
и что произойдет дальше.
За три дня, проведенные в санаторно-лесной школе, она узнала несколько не
преложных правил. Самый важный человек в этом заведении Ц воспитательн
ица старших классов Раиса Федоровна Штейн, по прозвищу Франкенштейн. Ест
ь вещи, которые ее бесят: декоративная косметика, жвачка и чтение после от
боя под одеялом при свете фонарика.
Вчера утром, обыскивая тумбочки в спальне девочек, Франкенштейн обнаруж
ила у Маши помаду, правда гигиеническую, но она не вникала в детали. В спец
иальной тетрадке против фамилии “Григорьева” появилась жирная красная
точка. После обеда соседка по столу угостила Машу мятной жвачкой. Франке
нштейн шла навстречу как раз в тот момент, когда Маша запихивала в рот бел
ую гибкую пластинку. Тут же появилась вторая точка, жирнее первой.
Ц Ну все, Григорьева, Ц предупредила соседка, Ц еще одно замечание, и ты
труп.
Ц Она что, правда детей жрет? Ц небрежно уточнила Маша.
Ц Не всех. Только девочек старших классов, и то после третьего замечания.
В десять вечера Франкенштейн погасила свет в палате. В десять сорок зашл
а проверить, все ли спят. Маша дождалась одиннадцати, зажгла под одеялом с
вой фонарик, чтобы почитать. Она читала Оскара Уайльда “Портрет Дориана
Грея”, и так увлеклась, что не услышала, тяжелых шагов.
Вот, оказывается, как обращаются с детьми в этом оздоровительном заведен
ии, если, конечно, можно назвать ребенком совершенно самостоятельную дев
очку тринадцати лет, умницу, отличницу, которая свободно говорит по-англ
ийски, читает в подлиннике Уайльда, Моэма и Голсуорси. Никто никогда не хв
атал ее за руку и не волок, как нагадившую собачонку. Никто никогда не запи
рал ее ночью в холодной комнате, босую, в ночной рубашке.
Неделю назад мама и отчим Маши Григорьевой попали в аварию, вроде бы не сл
ишком серьезную, тем не менее оба лежали в больнице, к ним не пускали из-за
карантина. Бабушка Зина решила быстренько сбагрить Машу в эту паршивую л
есную школу.
С первого же дня Маша стала обдумывать план побега. Ей хотелось увидеть м
аму. Она не знала, где именно мама лежит, но надеялась выяснить это, обзвон
ив из дома по телефонному справочнику все московские больницы.
Она понимала, что отсюда, из деревни Язвищи, добраться до Москвы без посто
ронней помощи довольно сложно. Не в том дело, что далеко (двадцать минут на
автобусе, тридцать минут на электричке). Просто у Маши не было денег. Ни ко
пейки. В лесной школе не разрешалось детям иметь наличные деньги, и верхн
юю одежду держали в запертом помещении, выдавали только на время прогуло
к. А на прогулке всегда рядом Франкенштейн. Попробуй сбеги. Это закрытое з
аведение, черт бы его подрал, детское оздоровительное учреждение санато
рного типа. Бабушка Зина страшно гордилась, что устроила сюда Машу, совер
шенно здорового подростка, по большому блату. И если Маша сбежит, бабушка
ей этого никогда не простит.
Холод начал потихоньку поедать босые ноги. Такому лютому холоду хватит ч
аса, чтобы сожрать человека целиком и обглодать косточки. Когда откроют
дверь, вместо Маши Григорьевой найдут сосульку, прозрачную и неподвижну
ю. Вот тогда они все забегают, засуетятся, им станет не просто стыдно, а муч
ительно стыдно. Они с позором уволят Франкенштейн, лишат ее диплома педа
гога и разжалуют в уборщицы. Всю оставшуюся жизнь Раисе Федоровне придет
ся ронять слезы в ведро с грязной водой, повторяя:
"Григорьева, прости меня!” Ответом ей будет мертвая тишина.
Маша тяжело вздохнула, обошла комнату, подергала дверь, припала к замочн
ой скважине и поняла, что ключ торчит снаружи. В коридоре было тихо. Школа
спала. Франкенштейн, вероятно, полетела на метле на шабаш нечистой силы и
теперь водит хороводы вокруг костра со своими подружками ведьмами. Над к
остром висит огромный кипящий котел, в нем варится ароматный супчик из з
лостных нарушителей дисциплины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
86
Полина Дашкова: «Чувство
реальности. Том 1»
Полина Дашкова
Чувство реальности. Том 1
«Дашкова П.В. Чувство реальности: В 2 тт: Т. 1»: АСТ /Астрель; М.; 2003
ISBN 5-17-018157-4
Аннотация
В Москве совершено двойное уби
йство. Убитые Ц гражданин США и молодая красивая женщина. Ведется следс
твие. Вероятность того, что это заказное убийство, Ц очевидна. Но каковы
мотивы?..
Полина ДАШКОВА
ЧУВСТВО РЕАЛЬНОСТИ
(ТОМ 1)
Позиция автора не обязательн
о совпадает с позициями вымышленных героев романа.
Глава 1
Ц Посиди здесь и подумай о своем поведении. Дверь закрылась, снаружи пов
ернулся ключ. Маша Григорьева осталась одна в просторной комнате, где не
было ничего, кроме фанерных щитов наглядной агитации, прислоненных к сте
не, пыльных рулонов бумаги, сваленных в угол, голой ослепительной лампоч
ки под потолком, сизого ночного окна с клочьями ваты между рамами и чугун
ной батареи.
Ц Вот и отлично! Ц прошептала Маша, обращаясь к запертой двери, за котор
ой слышны были тяжелые шаги и скрип половиц. Ц Я простужусь, у меня будет
воспаление легких, и тебе, Франкенштейн, придется отвечать.
Шаги затихли. Маша потрогала облупленное ребро батареи. Оно оказалось чу
ть теплым.
Пять минут назад Франкенштейн выдернула ее из-под одеяла, отняла фонари
к, книжку и даже не дала надеть тапочки, потащила за руку вон из спальни по
пустому полутемному коридору, потом по лестнице, на третий этаж. Маша ужа
сно удивилась. Такие воспитательные меры были для нее экзотикой. Она реш
ила не возражать и не задавать вопросов, ей стало интересно, куда ее тащат
и что произойдет дальше.
За три дня, проведенные в санаторно-лесной школе, она узнала несколько не
преложных правил. Самый важный человек в этом заведении Ц воспитательн
ица старших классов Раиса Федоровна Штейн, по прозвищу Франкенштейн. Ест
ь вещи, которые ее бесят: декоративная косметика, жвачка и чтение после от
боя под одеялом при свете фонарика.
Вчера утром, обыскивая тумбочки в спальне девочек, Франкенштейн обнаруж
ила у Маши помаду, правда гигиеническую, но она не вникала в детали. В спец
иальной тетрадке против фамилии “Григорьева” появилась жирная красная
точка. После обеда соседка по столу угостила Машу мятной жвачкой. Франке
нштейн шла навстречу как раз в тот момент, когда Маша запихивала в рот бел
ую гибкую пластинку. Тут же появилась вторая точка, жирнее первой.
Ц Ну все, Григорьева, Ц предупредила соседка, Ц еще одно замечание, и ты
труп.
Ц Она что, правда детей жрет? Ц небрежно уточнила Маша.
Ц Не всех. Только девочек старших классов, и то после третьего замечания.
В десять вечера Франкенштейн погасила свет в палате. В десять сорок зашл
а проверить, все ли спят. Маша дождалась одиннадцати, зажгла под одеялом с
вой фонарик, чтобы почитать. Она читала Оскара Уайльда “Портрет Дориана
Грея”, и так увлеклась, что не услышала, тяжелых шагов.
Вот, оказывается, как обращаются с детьми в этом оздоровительном заведен
ии, если, конечно, можно назвать ребенком совершенно самостоятельную дев
очку тринадцати лет, умницу, отличницу, которая свободно говорит по-англ
ийски, читает в подлиннике Уайльда, Моэма и Голсуорси. Никто никогда не хв
атал ее за руку и не волок, как нагадившую собачонку. Никто никогда не запи
рал ее ночью в холодной комнате, босую, в ночной рубашке.
Неделю назад мама и отчим Маши Григорьевой попали в аварию, вроде бы не сл
ишком серьезную, тем не менее оба лежали в больнице, к ним не пускали из-за
карантина. Бабушка Зина решила быстренько сбагрить Машу в эту паршивую л
есную школу.
С первого же дня Маша стала обдумывать план побега. Ей хотелось увидеть м
аму. Она не знала, где именно мама лежит, но надеялась выяснить это, обзвон
ив из дома по телефонному справочнику все московские больницы.
Она понимала, что отсюда, из деревни Язвищи, добраться до Москвы без посто
ронней помощи довольно сложно. Не в том дело, что далеко (двадцать минут на
автобусе, тридцать минут на электричке). Просто у Маши не было денег. Ни ко
пейки. В лесной школе не разрешалось детям иметь наличные деньги, и верхн
юю одежду держали в запертом помещении, выдавали только на время прогуло
к. А на прогулке всегда рядом Франкенштейн. Попробуй сбеги. Это закрытое з
аведение, черт бы его подрал, детское оздоровительное учреждение санато
рного типа. Бабушка Зина страшно гордилась, что устроила сюда Машу, совер
шенно здорового подростка, по большому блату. И если Маша сбежит, бабушка
ей этого никогда не простит.
Холод начал потихоньку поедать босые ноги. Такому лютому холоду хватит ч
аса, чтобы сожрать человека целиком и обглодать косточки. Когда откроют
дверь, вместо Маши Григорьевой найдут сосульку, прозрачную и неподвижну
ю. Вот тогда они все забегают, засуетятся, им станет не просто стыдно, а муч
ительно стыдно. Они с позором уволят Франкенштейн, лишат ее диплома педа
гога и разжалуют в уборщицы. Всю оставшуюся жизнь Раисе Федоровне придет
ся ронять слезы в ведро с грязной водой, повторяя:
"Григорьева, прости меня!” Ответом ей будет мертвая тишина.
Маша тяжело вздохнула, обошла комнату, подергала дверь, припала к замочн
ой скважине и поняла, что ключ торчит снаружи. В коридоре было тихо. Школа
спала. Франкенштейн, вероятно, полетела на метле на шабаш нечистой силы и
теперь водит хороводы вокруг костра со своими подружками ведьмами. Над к
остром висит огромный кипящий котел, в нем варится ароматный супчик из з
лостных нарушителей дисциплины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12