— Меня не удивит, если Денгаму придется еще послушать того молодца в голове французской линии. Его наветренные погонные пушки как раз в одной линии с нашим фрегатом, да и двумя верхними можно будет очень хорошо действовать.— Не думаю, Гринли. Может быть, пушки форкастеля в одной линии, а нижние — едва ли!Скоро оказалось, что сэр Джервез был прав, но лишь отчасти. Французское судно пыталось выстрелить из палубной своей пушки, но при первом погружении судна волна ударила в наветренный его борт и влила целый поток воды в порт, так что половина людей, находящихся у пушки, отбежала к подветренным шпигатам. Посреди этого потока пушка выстрелила, ибо фитиль был уже приложен за минуту перед этим, и придала сцене внутри борта какой-то дикий хаос. Глава XXII Все были веселы, все смеялись и испускали восклицания, видя корабль качающимся на океане, разбрасывающим волны, покрытые пеной. Персиваль Взошедшее, но скрытое за облаками солнце, наконец, разогнало долгий мрак северного утра. Увеличивающийся свет смягчил мало-помалу суровый вид океана, хотя ярость ветра и волн все еще придавала ему грозный вид. В наветренной стороне не было заметно никаких признаков, по которым можно бы было надеяться на скорое прекращение шторма, и небо все еще медлило разразиться потоком дождя. В это время флот находился не к югу от мыса Ла-Гот, но далеко к западу, где свободно врываются в Британский канал и ветры, и воды Атлантического океана; седые волны катились правильно, как в океане, уменьшаемые только влиянием прилива и отлива. Тяжелые двухдечные корабли подвигались вперед с большим усилием, и их переборки и другие части жалобно стонали, когда эти огромные массы, нагруженные тяжелой артиллерией, то подымались, то опускались приходящими и уходящими валами. Но движения их были стойки и полны величия; куттера же, шлюпы и даже фрегаты бросало, как пену, по волнам бушующих вод.Оба флота продолжали одинаково подвигаться вперед, идя со скоростью морской мили в час. Так как верхние паруса были убраны и утро было туманное и облачное, то суда могли увидеть друг друга только тогда, когда они уже сблизились более обыкновенного; передовые корабли были теперь разделены между собой расстоянием, не превосходящим и двух миль, считая его между относительными линиями курса, хотя оно было бы то же самое, если бы суда находились и друг против друга, потому что английский флот был слишком на ветре своего неприятеля. Кто хоть немного знаком с морским делом, тот легко поймет, что в подобных обстоятельствах при проходе обоих флотов одного мимо другого авангард французов должен был еще более сблизиться с арьергардом своих врагов, и тем скорее, что оба флота круто держали к ветру.Сэр Джервез Окес внимательно наблюдал за ходом обеих линий. То же самое делал и граф де Вервильен с юта своего стройного восьмидесятичетырехпушечного корабля «Громовержец», на котором развевался флаг вице-адмирала и, казалось, вызывал неприятеля на бой. Подле первого стояли Гринли, Бонтинг и Бери, первый лейтенант «Плантагенета», подле второго — его capitaine de vaisseau. Сам граф Вервильен был знатной фамилии, прекрасно образован и обладал точным знанием морского искусства, подразумевая здесь знание общих правил; все бесконечные мелочи, которые составляют отличительные достоинства моряка-практика, были ему в высшей мере чужды. Несмотря, однако, на это, этот храбрый адмирал со своими судами был страшным врагом в генеральных сражениях флотов.Сэр Джервез Окес потерял все свое врожденное, лихорадочное нетерпение, когда оба флота начали более и более сближаться. Он продолжал ходить по юту, но уже гораздо медленнее; руки его все еще были скрещены за спиной, лицо сделалось важнее, взор задумчивее. Гринли знал, что теперь его вмешательство было бы уже опасно, ибо когда вице-адмирал принимал на себя этот вид, он становился в полной мере главнокомандующим, и всякие советы могли только навлечь его гнев.— Господин Бонтинг, — сказал он, когда расстояние между «Плантагенетом» и «Отважным», передовым французским кораблем, было около одной мили, — господин Бонтинг, поднимите судам сигнал бить тревогу.Никто не смел сделать какого-нибудь замечания насчет этого приказания: оно было выполнено с быстротой и в молчании.— Поднять его живей, да хорошенько следить за ответами! Капитан Гринли, бейте тревогу и посмотрите, чтоб на деке было все очищено, чтобы с батарей можно было успешнее действовать, когда будет нужно.Капитан Гринли спустился с юта на квартердек, и через минуту на корабле раздался гром барабанов и свист свистков, что, как известно, во всем мире служит призывом к оружию.— Ответные сигналы со всех судов получены, сэр Джервез, — сказал Бонтинг.Адмирал отвечал только наклоном головы. После минутного молчания он обратился, однако, к сигнальному офицеру и сказал:— Кажется, Бонтинг, излишне будет отдавать капитанам приказание не открывать подветренных портов нижнего дека при таком волнении?— Я думаю, что так, сэр Джервез, — отвечал Бонтинг с усмешкой, смотря на бушующую стихию, которая ежеминутно вздымалась из-под корпуса корабля до самых сеток. — Даже людям у пушек верхнего дека придется промокнуть до костей.— Подайте сигнал, сэр, чтобы все суда держались кильватера вице-адмирала.Между тем на флагманском корабле все пришло в движение. Флотские и морские офицеры взялись за свое оружие, доктор тщательно собрал свои книги, а священник, схватив блюдо с холодной говядиной, которое второпях поставили на стол, унес его в свою каюту, чтоб оно не попало в чужие руки. В одну минуту констапельскую очистили от всех, которые тут обыкновенно жили, и их места заняли матросы, назначенные к трем или четырем тридцатидвухфунтовым пушкам, установленным в этом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89