но я надеюсь, что завтра вы доставите мне это удовольствие.Присутствующие выразили свою благодарность, приняли приглашение и, раскланявшись, вышли из комнаты, исключая мичмана.— Что, сэр? — воскликнул Блюуатер, заметив, к крайнему своему удивлению, после глубокой задумчивости, что он не один в комнате. — Какому счастью я обязан видеть вас здесь?— Отсюда до моего отцовского дома, в Корнвалисе, только сорок миль, сэр; мне кажется, сэр, что пара хороших коней доставили бы меня туда часов за пять, и если завтра в это же время я отправлюсь оттуда снова в дорогу, то, право, сэр, наш «Цезарь» и не заметит отсутствия одного из своих головорезов.— Очень ловко придумано, молодой человек, и весьма правдоподобно. В ваши лета я четыре года не видал своих родителей.— После шести месяцев, проведенных на море, сэр Блюуатер, краткое отсутствие на берег доставило бы мне большое удовольствие.— На это вы должны испросить позволения у капитана Стоуэла. Вы знаете, что я никогда не вмешиваюсь во внутренние дела «Цезаря».— Это правда, сэр. Позвольте, по крайней мере, сказать капитану Стоуэлу, что я имею от вас позволение просить его об этом.— Пожалуй, если вы находите это нужным, но ведь Стоуэл знает, что он может делать на судне все, что ему угодно.— Благодарю вас, адмирал Блюуатер. Я напишу своей матушке письмо, в котором изложу ей удовлетворительные причины, почему я не могу ее видеть. Доброго утра, сэр!— Доброго утра! — отвечал адмирал, и когда мичман взялся уже за ручку двери, чтобы выйти, он прибавил: — Послушайте, милорд!— Что прикажете, сэр?— Когда вы будете писать своей матушке, засвидетельствуйте ей мое нижайшее почтение. В молодости своей мы были с ней большими друзьями и искренне любили друг друга.Мичман обещал исполнить это желание и вышел из каюты. Оставшись один, контр-адмирал около получаса ходил по каюте, потом позвал к себе рулевого боцмана и велел приготовить для своего отъезда шлюпку. Вскоре после того обычные дневные рапорты дежурных, обойдя по «Цезарю» свой круг, достигли и контр-адмиральской каюты; лорд Джоффрей и тут участвовал.— Шлюпка готова, сэр, — сказал он, остановясь у дверей, одетый в береговой мундир мичмана.— Что, видели вы капитана Стоуэла, милорд? — спросил Блюуатер.— Видел, сэр, он позволил мне дрейфовать вдоль берега до захода солнца; с заревой же пушкой я должен воротиться назад.— Так поедемте вместе в моей шлюпке, если вы совсем готовы.— Очень хорошо, сэр! — отвечал мичман, и контр-адмирал вышел на палубу. После всех обычных почестей, отданных ему на деке, он сошел в шлюпку.При выходе Блюуатера на берег все находящиеся тут встретили его с изъявлениями глубочайшей преданности и общего уважения, и он, отвечая на их приветствия, легким и небрежным, но учтивым поклоном, направился к утесам. Достигнув ровной, покрытой зеленью, отлогости, он заметил, что он не один. Оглянувшись, он увидел позади себя мичмана, которого одно только уважение и вежливость удерживали от пламенного желания скорее пробежать мимо адмирала на возвышение. И Блюуатер, вспомнив, как мало удовольствий может найти молодой человек в таком местечке, как Вичекомб, решился, по доброте своей, взять его с собой.— Вы мало найдете здесь, лорд Джоффрей, удовольствий, — сказал он.— Если вы желаете принять общество старика, то вы увидите здесь, по крайней мере, все, что я увижу.— Я вышел на берег, сэр, для того только, чтоб хоть немножко покрейсеровать, — отвечал, смеясь, мичман, — и потому я с радостью готов следовать за вашими движениями, буду ли получать на это сигналы, или нет.— Поверните, милорд, если хотите, направо, а я зайду по дороге в замок вон к той сигнальной станции.Мичман, — что не всегда бывает с людьми его лет, — пошел по дороге, ему указанной, и через несколько минут он стоял уже на мысе вместе с Блюуатером. Доттон, имея у себя перед глазами целую эскадру английского флота, не мог оставить сигнальной мачты в продолжение целого дня. Он встал со своего места и с подобострастием принял адмирала, чувствуя в душе своей угрызение совести при воспоминании о том разговоре, которого Блюуатер был невольным свидетелем. Но скоро он совершенно ожил, получив от контр-адмирала самую благосклонную встречу.— Каково сэру Вичерли? — спросил адмирал. — Записка, которую я получил сегодня с рассветом от сэра Джервеза, показывает мне, что ему в ту пору не было еще легче.— Мне бы очень приятно было, сэр, обрадовать вас добрым известием, если бы это от меня зависело. Кажется, однако, сэр Вичерли пришел уже в себя, потому что Дик, его конюх, только что приехал к нам с запиской от господина Ротергама, в которой тот извещает нас, что добрый баронет особенно желает видеть мою жену и дочь и что за ними тотчас приедет карета. Если вы намерены, сэр, быть сегодня в замке, то я уверен, что дамы с удовольствием предложат вам место в экипаже.— Я постараюсь воспользоваться их добротой, — сказал Блюуатер, садясь на скамью у сигнальной мачты, — особенно, если они позволят и лорду Джоффрею Кливленду участвовать в этой поездке.При этих словах Доттон снова приподнял свою шляпу и низко поклонился, услышав имя и титул молодого человека, который весьма равнодушно принял это приветствие, привыкнув с детства к лести, и с любопытством продолжал осматривать мыс и сигнальную мачту.— Отсюда чуть ли не дальше видно, сэр, — заметил он, — чем с наших краспис-салингов. Зоркий глаз может видеть отсюда все окрестности на расстояние двадцати миль; и чтоб доказать это на деле, я первый закричу: парус!— Где, милорд? — спросил Доттон засуетившись. — Я уверен, лорд, что вы видите одну только эскадру сэра Джервеза, стоящую на якоре, и несколько лодок, которые снуют поминутно между кораблями и пристанью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89