— Подобная награда, — сухо сказал незнакомец, — была бы величайшей несправедливостью со стороны адмиралтейства, потому что это значило бы наградить за неудачу, а вы согласитесь, молодой человек, что на войне выше всего — удача! .. А вот и наши молодцы, — прибавил он потом, — начинают показываться, Атвуд!Это замечание обратило внимание всех на море, где в это время представилось зрелище, достойное восторга. Носившиеся доселе в воздухе пары сжались в плотную массу вышиной футов в сто, оставляя над собой совершенно ясное пространство. В нем были видны верхние части мачт с парусами той эскадры, о которой говорил незнакомец. Огромные пирамиды различных парусов одиннадцати кораблей и трех фрегатов, изредка колыхаясь, приближались к месту якорной стоянки, расположенной на пистолетный выстрел от берега, между тем как бом-брамсели и верхние части брамселей шлюпа возвышались над поверхностью тумана, подобно красивому монументу. Странно было то, что туман этот вместо того, чтобы подниматься, казалось, опускался и как бы катился по поверхности вод. Скоро показались и марсы линейных кораблей, на которых начинали появляться матросы.— Посмотрите-ка, господин Доттон, кажется, на последнем корабле к востоку развевается флаг контр-адмирала?— Да, я это вижу, — отвечал сигнальщик, — но взгляните на третий корабль с западной стороны и вы, верно, увидите там флаг вице-адмирала.— Ваша правда, господин Доттон, — отвечал лейтенант. — Вероятно, это эскадра сэра Дигби Доуна.— Нет, молодой человек, — отвечал незнакомец, думая, что этот вопрос относится к нему. — Это южная эскадра, и вице-адмиральский флаг, который вы видите, принадлежит сэру Джервезу Окесу. На другом же корабле находится контр-адмирал Блюуатер.— Заметьте себе, сэр Вичерли, что оба эти офицера всегда вместе, — добавил лейтенант. — Если вы услышите имя сэра Джервеза, оно уж наверное сопровождается и именем Блюуатера. Признаюсь, такая дружба достойна внимания!— Им и следует быть всегда вместе, господин Вичекомб, — отвечал незнакомец с умилением. — Оба они под начальством Брестгука начинали службу на «Мермеде». Когда Окес был переведен лейтенантом на фрегат «Сквайд», Блюуатер последовал туда же в звании мичмана. Когда Окес был старшим лейтенантом корабля «Бритона», Блюуатер был третьим. Вскоре потом за одно успешное дело против испанского флота Окес получил шлюп, и его друг последовал за ним в звании старшего лейтенанта. В следующем году им посчастливилось овладеть судном, гораздо большим, нежели их собственное, и тогда только в первый раз им пришлось расстаться. Окесу дали фрегат, а Блюуатеру — «Сквайда». Но и тут они крейсировали до тех пор вместе, пока старшему не дали брейд-вымпела и команды летучей эскадрой; тогда младший, произведенный в капитаны, принял своего товарища на свой фрегат. Таким образом служили они до той минуты, пока первый из них не поднял своего адмиральского флага, и с той поры оба моряка никогда уже не расставались.В продолжение всего этого рассказа, передаваемого полусерьезным, полунасмешливым тоном, слушатели имели возможность рассмотреть незнакомца. Он был среднего роста с красноватым лицом, большим носом и светло-голубыми, живыми глазами; его рот, довольно правильный, выражал гораздо лучше его характер и привычки, нежели его одежда или беззаботная мина. Когда он перестал говорить, Доттон почтительно встал со своего места, снял шляпу и сказал:— Хотя память часто нам изменяет, но мне кажется, что я имею честь видеть самого контр-адмирала Блюуатера; я был штурманом на «Медвее», когда он командовал «Клоей»; и если двадцать пять лет не сделали в нем большей перемены, чем я предполагаю, то он теперь находится перед нами.— Да, ваша память не совсем верна, господин Доттон, вы видите перед собой человека гораздо менее достойного, чем адмирал Блюуатер. Я — сэр Джервез Окес.При этих словах Доттон поклонился еще ниже, молодой Вичекомб также снял свою шляпу, а сэр Вичерли поспешно встал со своего места и представился адмиралу, с величайшим радушием предлагая ему и всем его офицерам гостеприимство своего замка.— Вот поистине прямодушное, искреннее приглашение по старинному английскому обычаю! — воскликнул адмирал, ответив на поклон баронета и поблагодарив его за приглашение. — Какая необыкновенная сцена, Атвуд!— прибавил потом адмирал, обращаясь снова к морю. — Я часто видел корпуса судов, когда их мачты скрывались в тумане, но мне никогда еще не случалось видеть оснастку и паруса шестнадцати судов, движущихся в воздухе без самих корпусов! Мне не нравится только, зачем Блюуатер так близко подходит к берегу. Впрочем, может быть, они не видят утесов; верите ли, господа, мы сами тогда только увидели их, когда уже вступили на них ногой.— Эта девятифунтовка, сэр, — сказал Доттон, — у нас на всякий случай всегда заряжена. Пусть только господин Вичекомб потрудится сбегать за огнем, а я в это время насыплю в затравку пороха, и через полминуты мы можем остановить движение эскадры.Адмирал охотно согласился на это предложение, и наши моряки тотчас же приступили к исполнению его. Вичекомб поспешно отправился в домик сигнальщика за огнем, радуясь случаю осведомиться о здоровье своей возлюбленной Милдред; между тем Доттон достал пороховой рожок из сундука с артиллерийскими припасами, стоявшего у самой пушки, и приготовил все к выстрелу. Молодой человек воротился в одну минуту, и когда все было готово, он обратился к адмиралу в ожидании приказания.— Стреляйте, господин Вичекомб! — закричал сэр Джервез улыбаясь. — Надеюсь, что это разбудит Блюуатера и заставит его отвечать нам целым бортом своего корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89