– Конечно, оставайся… Мне одной, сам знаешь… Все не могу привыкнуть.
– Ладно. Пошли по кофейку, что ли.
Ольга накинула халат, Гольцман натянул спортивный костюм, и они направились в кухню.
Когда выпили по первой чашке, Стадникова вопросительно посмотрела на Бориса Дмитриевича.
– Ты чего? – спросил Гольцман.
– Мы о делах вроде собирались поговорить. Как там наши финансы? Каков расклад?
– Нормальный расклад, Оля. Я же тебе говорил про фонд.
– Ну, говорил. Только я ничего не поняла.
Гольцман встал и налил себе и Ольге по новой порции кофе.
– Понимаешь, не понимаешь – не важно. Я предлагаю тебе стать его президентом.
– Президентом чего?
– Не валяй дурака. Президентом фонда «Город».
– Зачем?
– Затем, что мне нужен президент. Я не могу все на себя взваливать. А кроме того, ты, как вдова Лекова…
– О господи! Сколько можно!
– Сколько нужно, столько и можно. Тебе деньги нужны?
– Нужны.
– Вот. А деньги, милая моя, надо зарабатывать. Они с неба ни на кого не падают.
– Это ясно.
– А раз тебе ясно, говори – будешь в фонде работать?
– Ха! Так я же ничего в этом не понимаю!
– Тебе ничего и не надо понимать. Там вообще делать нечего. К тебе будут приходить люди, приносить разные проекты и просить под них денег. А ты будешь рассматривать эти проекты. Вместе со мной, конечно. И мы вместе будем решать, как и что делать.
– А откуда у нас на все это деньги?
– От инвесторов. Например, от западных фирм – тех, что желают принять участие в судьбе нашего города, в подъеме культурной жизни северной столицы, если выражаться пафосно. Местные инвесторы, кстати, тоже есть…
– Бандиты, что ли?
– Ну, бандиты. А что?
– Да нет, мне по фигу. Только скажи, а не стремно с ними работать?
– Оленька! Сейчас так все смешалось… Как сказал поэт, «смешались в кучу кони, люди…» С ними работать не более стремно, как ты выражаешься, чем с любым другим партнером. Потому что если партнеру что-то не нравится, он идет к тем же бандитам за помощью. А мы с ними напрямую работаем. Понимаешь? Это намного безопасней. Потому что теперь уже они от нас будут зависеть.
– То есть ты, Боря, крестный отец?
– Оля! Не путай кино с жизнью. В жизни все буднично и скучновато. За исключением способов тратить деньги. А этой романтики, этих оленьих глаз Аль Пачино и в помине нет.
– Конечно. Стоит только муженька моего вспомнить.
– Вот именно. Рок-герой. Кстати, давай и на эту тему поговорим.
– А что, есть новости?
– Есть темы. Надо обсудить.
– Ну что же, обсуждай.
– Смотри. Месяца через два можно провести Лековский фестиваль.
– О боже…
– Перестань, Оля. Дело хорошее. Народ-то его любил и любит. Особенно сейчас. У нас вообще любят покойников. Чтобы тебя по-настоящему признали, надо умереть.
– Это точно, страна некрофилов. Еще Гоголь заметил.
– Вот! А фестиваль можно провести шикарный. Выпустим видео-аудиопродукцию. Сделаем книгу – собрание песен, нот. Плакаты, футболки… Представляешь, что все это для нас значит?
– Неплохие бабки, как я понимаю.
– Правильно понимаешь. Кстати, о бабках…
Гольцман вышел в прихожую, вернулся со своей сумкой и вынул из нее пачку бумаг.
– Подпиши-ка мне вот тут…
– Что это?
– Расписка. В получении денег. Я тебе плачу наличными, чтобы ты не парилась с налогами.
– А за что?
– Ну, скажем, в рамках нашего с тобой первого договора. Мы выпустили компакт с ранними песнями твоего мужа. Продается уже. Компакт и кассета.
Ольга посмотрела на лист бумаги, протянутый ей Гольцманом.
– Ого! Две штуки?
– Да.
– А я слышала, компакты сейчас плохо продаются…
– У кого как. Голь на выдумку хитра, – таинственно заметил Борис Дмитриевич. – Но это отдельный разговор.
Оля поставила подпись. Борис Дмитриевич тут же достал из сумки тонкую пачку зеленых купюр, перехваченную резинкой.
– Держи. А насчет фонда подумай. Но я бы тебе советовал принять предложение. Во-первых, трудовая книжка ляжет… У тебя она, вообще говоря, есть?
– Где-то валяется.
– Пусть она лучше в нашем отделе кадров валяется. Знаешь, ситуация в стране меняется. Неизвестно еще, может быть, эти трудовые книжки нам всем понадобятся. В любом случае вещь нужная. Даже сейчас. У тебя загранпаспорт есть?
– Ну есть. Только уже просрочен, наверное.
– Вот видишь. Надо новый делать. А без трудовой книжки ты замучаешься всякие справки собирать. Конечно, мы поможем, оформим без проблем, но все же советую документами не разбрасываться. Пусть трудовая лежит в фонде, она же каши не просит.
– Ну, если ты считаешь, что так лучше…
– Лучше, лучше. Однозначно.
– Хорошо. Что еще?
– Еще? Зарплата. В фонде положим тебе штуку в месяц официально.
– Баксов?
– Нет, песо. Но повторяю: официально. Чтобы ты налоги с них исправно платила и чтобы не возникало никаких вопросов. Зарплата по нашим меркам приличная, налоги тоже не маленькие… А там – сколько заработаем, все поделим. Внакладе не останешься.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Оля.
– Не просто заманчиво. Это не пустые слова, а реальные дела. Настоящие.
– Хорошо. Если так, то… – Оля сдернула резинку с пачки купюр и пересчитала деньги. – Когда начинать?
– Что?
– Работать. Я имею в виду, в фонде.
– Да считай, что ты уже начала. Учредительные документы на тебя сделаны. Только подпиши вот тут. – Гольцман протянул еще несколько листов.
– Ого! Мои паспортные данные… Все у тебя есть.
– Конечно, есть, – усмехнулся Гольцман. – Мы же с тобой контракт подписывали. Забыла?
– Нет. Просто тогда такая суета была. А с этими похоронами, с развеиванием пепла у меня вообще крыша поехала.
– Ничего. Ты теперь человек непьющий, с трезвым умом и ясной памятью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132