Поэтому я считаю своим долгом — прежде всего как магистрат, потом как друг — не пренебрегать ничем в поисках ее убийцы. Не буду скрывать от вас — и говорю вам это с тяжелым сердцем, — что в настоящий момент на вас падают самые что ни на есть серьезные подозрения. Тем не менее мсье комиссар не до конца верит в вашу виновность.— А вы?— Мне хотелось бы разделять чувства комиссара.— Надеюсь, что вы по крайней мере…— Не буду лукавить. Все говорит не в вашу пользу. Я знаю вас как блестящего и честного магистрата, но, мой бедный друг, вы не первый, кто теряет голову от любви. Поэтому, Арсизак, если убили вы, то признайтесь в этом прямо и… и я дам вам несколько часов, чтобы… ну, в общем, чтобы вы привели свои дела в порядок.— Мсье следователь, я признателен вам за то, что вы так защищаете честь магистратуры, но, представьте себе, у меня нет ни малейшего желания покончить с собой, тем более теперь, когда я свободен и могу начать новую жизнь.— А это, мсье прокурор, как раз то замечание, которое может сыграть роковую для вас роль в ходе следствия.— Неужели вы меня считаете таким идиотом, что, будь я виновен, стал бы говорить подобное? Я не прощаюсь с вами, мсье, ибо нам предстоит часто встречаться в эти дни. Кстати, мсье комиссар, я забыл вам сообщить вчера во время нашей встречи, что накануне убийства, около одиннадцати — одиннадцати тридцати вечера, к мадемуазель Танс заходил доктор Музеролль и мы оставались втроем до часу ночи. Я ушел от мадемуазель Танс вскоре после моего друга.Комиссар осведомился с иронией в голосе:— По сути дела, вы забыли свое алиби?— Обстоятельства, разумеется, объясняют этот провал памяти.— Позвольте мне, мсье прокурор, сказать вам откровенно, о чем я сейчас подумал.— Прошу вас.— Не надумали ли вы над нами посмеяться?— Да уж, для меня сейчас самое время паясничать.С этими словами Арсизак вышел. Следователь растерянно пробормотал:— Если Музеролль подтвердит свой визит…— Он его подтвердит, мсье следователь, будьте уверены.— Откуда такая уверенность?— Мадемуазель Танс работает у него секретаршей.— Этого врача я знаю давно, мсье комиссар. Это не тот человек, который способен пойти на лжесвидетельство, даже если речь идет о спасении друга.— Мне хотелось бы в это верить, мсье следователь.Доктор Музеролль жил за Дворцом правосудия в роскошной квартире, где все, казалось, было предназначено услаждать взгляд и говорило о том, что здесь обитает истинный сибарит. Старые предметы из олова, амурные гравюры восемнадцатого века, тонкий фарфор и старинные духовые инструменты украшали салон для гостей. Сюда Гремилли провела молоденькая симпатичная служанка. Ее талию элегантно опоясывал фартук, кружева которого гармонично перекликались с кружевной лентой в волосах. Несомненно, врач старался окружить себя не только изящными вещами, но и очаровательными людьми. И полицейский его прекрасно понимал.К Гремилли вышла мадемуазель Танс.— Здравствуйте, мсье комиссар.— Здравствуйте, мадемуазель.— Вы пришли к доктору?— Да. Служанка, видимо, меня неправильно поняла.— Нет, правильно. Просто я подумала, что вы пришли из-за меня.— Если мне будет необходимо вас увидеть, мадемуазель, у меня есть ваш адрес.— В таком случае прошу вас следовать за мной.Доктор Музеролль, оказавшийся низкорослым толстяком, принял полицейского весьма любезно:— Если не ошибаюсь, мсье комиссар, я раньше не имел чести быть с вами знаком?— Я из регионального управления криминальной полиции Бордо.— Должен ли я понимать, что вы пришли ко мне не в качестве клиента, а…— Нет, доктор, в качестве полицейского.— Вот как… В таком случае, мадемуазель, будет лучше, если вы нас оставите.Славная комедия, подумал Гремилли, которого начинала бесить эта подчеркнутая любезность, все больше смахивающая на издевку.— Слушаю вас, мсье комиссар.— Я пришел к вам, доктор, в связи с убийством мадам Арсизак.— Бедняжка… Какой ужасный конец!Врач вздохнул.— Доктор, в ночь, когда произошло убийство, вы выходили из дома около одиннадцати часов?— Надо подумать. Погодите… Да, я решил пропустить стаканчик у мадемуазель Танс… Спешу заметить, что она была не одна.— У нее был мсье Арсизак.— Ах, так вам это уже известно?Комиссар готов был схватить этого человека за лацканы пиджака и встряхнуть как следует, чтобы отбить у него охоту кривляться, да еще с таким цинизмом.— Мне действительно это уже известно. Вы не находите, что время для визита несколько необычно?— Понимаете ли, мне приходится работать допоздна, и, перед тем как лечь в постель, я обычно позволяю себе небольшую прогулку по старому городу, который я просто обожаю. И вот в эту самую ночь случаю было угодно направить мои стопы на улицу Кляртэ, и, когда я проходил мимо дома мадемуазель Танс, я увидел у нее свет и постучал в ставни.Гремилли чуть не взорвался от негодования. Узнав все от мадемуазель Танс, доктор нагло воспользовался его же историей. Таким образом, он увиливал от любого обвинения, и становилось бессмысленным даже ставить под сомнение его слова. Они все заодно, как воры на ярмарке.— Арлетта мне открыла, и мне было приятно увидеть там и Арсизака. Он познакомился с Арлеттой у меня, и я, старый холостяк, чувствую себя с ними словно в семейном кругу, по крайней мере до тех пор, пока у них хватает сил меня терпеть.— В котором часу вы ушли от них?— Мне, видимо, будет трудно точно ответить на ваш вопрос. Во всяком случае, уже перевалило за час, так как, вспоминаю, я что-то заметил Арлетте насчет боя ее настенных часов, который мне показался каким-то чудным. Тогда как раз пробило один час.— Тем самым вы подтверждаете алиби мсье Арсизака?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46