Я бы
посоветовал тебе иметь эту книгу в своей походной библиотеке;
она одновременно и развлечет тебя, и снабдит полезными
сведениями.
Писать мне сейчас некогда, поэтому спокойной ночи!
XXII
Лондон, 30 июля ст. ст. 1747 г.
Милый мой мальчик,
Четыре раза уже приходила почта и -- ни одного письма, ни
от тебя, ни от м-ра Харта. Я приписываю это тому, что ты очень
часто переезжаешь в Швейцарии из одного места в другое.
Надеюсь, что теперь ты уже обосновался где-нибудь более прочно.
В последних моих письмах -- к тебе и к м-ру Харту -- я
писал, что ко дню Михаила архангела тебе надо быть в Лейпциге,
где ты будешь жить в доме профессора Маско и находиться на
пансионе в одном из ближайших домов вместе с еще несколькими
молодыми людьми твоего круга. Профессор прочтет тебе лекции о
De jure belli et pacis22 Гроция, "Институциях" Юстиниана и Jus
publicum Imperil23, и я надеюсь, что ты не только прослушаешь
их, но и внимательно вникнешь в суть дела и все запомнишь. Я
полагаю также, что ты в совершенстве овладеешь немецким языком,
что, если только ты захочешь, ты сможешь сделать за очень
короткое время. Должен тебя предупредить, что в Лейпциге у меня
будет добрая сотня шпионов, которые будут невидимо за тобою
следить и доставят мне точные сведения обо всем, что ты будешь
делать, и почти обо всем, что ты будешь говорить. Надеюсь, что,
получив эти обстоятельные сведения, я смогу сказать о тебе то,
что Веллей Петеркул говорит о Сципионе, что за всю жизнь он
"nihil non laudandum aut dixit aut fecit, aut sensit"24.
В Лейпциге ты встретишь множество достойных людей, и мне
хочется. чтобы, закончив свои дневные занятия, ты проводил в их
обществе вечера. Там есть нечто вроде двора, который держит
вдовствующая герцогиня Курляндская; мне хочется, чтобы тебя
туда ввели. В Лейпциг приезжает также два раза в год на ярмарку
король польский со своим двором, и я напишу сэру Чарлзу
Уильямсу, королевскому посланнику, чтобы он представил тебя и
ввел в хорошее общество.
Должен только заметить, что вряд ли тебе будет смысл
посещать хорошее общество, если ты не окажешься подстать ему и
не усвоишь манеры. которые его отличают, если ты не будешь
стараться нравиться людям и не покажешь себя юношей
воспитанным, умеющим держаться с той непринужденностью, которая
свойственна настоящему светскому человеку. Следя за своими
манерами, не пренебрегай и наружностью: помни, что ты должен
всегда быть очень опрятно и изящно одет и всегда обходителен,
что надо стараться всячески избегать неприятных для окружающих
поз и неловких жестов; есть ведь немало людей, у которых все
это вошло в привычку, и они уже не могут себя переделать.
Помнишь ли ты, что надо полоскать рот -- по утрам и каждый раз
после еды? Это совершенно необходимо, для того чтобы надолго
сохранить зубы и тем самым избавить себя от многих мучений. Мои
зубы доставили мне немало страданий, и сейчас вот они выпадают
только потому, что, когда я был в твоем возрасте. я
недостаточно им уделял внимания. Хорошо ли ты одеваешься и не
слишком ли хорошо? Достаточно ли следишь за тем, какой у тебя
вид и манеры, когда появляешься где-нибудь, и не держишь ли ты
себя при этом слишком развязно или слишком натянуто? Все это
требует некоторых усилий и непроизвольного внимания; наши
истинные достоинства приобретают тогда дополнительный блеск.
Лорд Бэкон говорит, что приятная наружность -- это вечное
рекомендательное письмо. Вне всякого сомнения. это приятный
предвестник истинного достоинства, -- .она расчищает для него
путь.
Не забудь, что я увижусь с тобою в Ганновере летом и буду
ждать от тебя во всем совершенства. Если же я не обнаружу в
тебе этого совершенства, или хотя бы чего-то очень близкого к
нему, мы вряд ли с тобою поладим. Я буду расчленять тебя,
разглядывать под микроскопом и поэтому сумею заметить каждое
крохотное пятнышко, каждую пылинку. Мое дело -- предупредить
тебя, а меры ты принимай сам. Твой.
XXIII
Лондон, 7 августа ст. ст. 1747 г.
Милый мой мальчик,
По моим подсчетам, письму этому трудно будет застать тебя
в Лозанне, ко я все же рискнул послать его, ибо это --
последнее письмо, которое я напишу тебе до тех пор, пока ты не
обоснуешься в Лейпциге. С последней почтой я послал тебе
рекомендацию к одному из самых влиятельных людей в Мюнхене;
письмо это я вложил в конверт, адресованный м-ру Харту.
Постарайся вручить его со всей возможной вежливостью. Лицо это,
конечно, представит тебя семье курфюрста.' Надеюсь, что,
проходя всю эту церемонию, ты выкажешь себя человеком
почтительным, хорошо воспитанным и поведешь себя непринужденно.
Так как это первый в твоей жизни двор, справься, нет ли
там каких-либо особых обычаев и церемоний, чтобы не попасть
впросак. В Вене мужчины часто приседают перед императором,
вместо того чтобы отвешивать ему поклоны; во Франции никто не
отвешивает поклонов королю и не целует ему руку, но в Испании и
в Англии поклоны отвешивают и руку целуют. Таким образом, у
каждого двора есть те или иные особенности, и люди, едущие в
страну, должны предварительно узнать их, чтобы избежать
путаницы и неловкости.
Мне сейчас очень некогда, и я могу только пожелать тебе
счастливого пути в Лейпциг. Желаю тебе также быть очень
внимательным, как в дороге, так и по приезде туда. Прощай.
XXIV
Лондон, 21 сентября ст. ст. 1747 г.
Милый мой мальчик,
Получил с последней почтой твое письмо от 8 н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20