Очевидно, это существо пробовало заговорить с Найлом, но на каком-то чужеродном наречии, совершенно непохожем на человеческое. Периодически в мозгу Найла что-то творилось, усиливая боль в ушибленной голове и рождая в ушах статическое гудение.
Найл приложил все усилия, чтобы попытаться передать мысль образами, как он это делал, общаясь с пауками. Это вызвало долгую тишину, как будто прозрачные существа пробовали понять то, что он сказал - он не сомневался, что все присутствующие пребывают друг с другом в постоянном контакте. Затем в его голове возник "статический шум", но немного на другой частоте, как будто окружившие его существа экспериментировали с общением.
Что озадачило и немного обеспокоило Найла, так это то, что у него не возникало глубинного чувства обмена информацией. Когда люди общаются друг с другом, они ощущают атмосферу "внимания", когда каждый собеседник ждет, что скажет другой. Только если двое враждебны друг к другу, эта "атмосфера внимания" не возникает, и это воспринимается как неприязнь или подозрение. Сейчас же "внимательность" отсутствовала; это значило, что желеобразные существа, возможно, были машинами.
Даже при общении с пауками и жуками-бомбардирами Найл вскоре развил этот навык ожидания контакта, вроде готовности выслушать собеседника. Он не мог представить, что эти полупрозрачные существа настолько отличались от всех форм жизни, с которыми он сталкивался до сих пор.
Следующая вспышка "статического шума" вызвала настолько сильную боль, что он задохнулся и спрятал лицо в ладонях. Почувствовав что-то влажное сзади на шее, он дотронулся пальцами, они были в крови.
Существо немедленно отреагировало, подав Найлу знак встать. Найл осторожно подчинился, опасаясь вспышки боли, и прислонился к дереву. Он все еще испытывал желание протереть глаза, поскольку существа вокруг него, казалось, пропадали из поля зрения. Но теперь он видел, что это отчасти было результатом того, что они перенимали окраску фона позади них - дерева, куста, даже бледнеющего неба. Как он понял, они были своего рода человекоподобными хамелеонами.
Лидер, которого Найл видел отчетливо, повернулся и двинулся в тень подлеска. Найл, пошатываясь, последовал за ним, но тут же споткнулся о корень и упал на четвереньки. К тому времени, как он встал, остальные исчезли. На мгновение он испугался, что его бросили, затем почувствовал огромное облегчение, убедившись, что проводник дожидается его, почти невидимый на темно-зеленом фоне.
Мгновение спустя, как будто почувствовав его беспокойство, человек-хамелеон начал изменять цвет, сначала на бледно-зеленый, затем на желтый, который сделал его ясно видимым. Углубляясь в заросли, он, казалось, менял форму тела, как пламя свечи. Найл задумался: если человек-хамелеон читает его мысли, почему тогда он не смог понять его, когда Найл попробовал общаться телепатически? Потом он догадался, в чем дело: эти существа были не в состоянии прочесть как раз-таки его мысли; эмоции - такие, как страх или облегчение - совсем другое дело.
Найл настолько ослаб, что с трудом держался на ногах. Хотя его проводник двигался шагом, из-за того, что земля под ногами была неровной, он часто спотыкался о корни и сломанные ветки - видимо, сваленные недавней бурей - шагая по ковру из опавших листьев. Голова пульсировала, и, когда отрикошетившая ветка стукнула по затылку, рана снова принялась кровоточить.
Когда Найл почувствовал, что не может идти дальше, они вышли на большую поляну, посередине которой лежало громадное упавшее дерево, увитое плющом, массивные корни которого торчали в воздухе, как щупальца какого-то монстра. Здесь все расположились на недолгий привал, и Найл рад был отдохнуть на корне, ожидая, пока восстановятся силы.
За поляной дорога пошла вверх. Ярдов пятьдесят они продирались через кустарники, которые росли настолько тесно, что Найл постоянно вынужден был отгибать цеплявшиеся ветви. Желтая фигура, похожая на пламя свечи, постоянно мерцала впереди, и, так как почти стемнело, это было очень кстати. Внезапно существо остановилось, повернулось к Найлу и жестом велело подойти. Затем оно пригнулось, отодвинуло в сторону покрытую листвой ветку и исчезло. Найл с опаской последовал за ним и оказался в низком туннеле, в полной темноте. Должно быть, там все же имелось какое-то слабое освещение, поскольку он мог видеть мерцание человека-хамелеона, который стоял, пригнувшись.
Когда его проводник распрямился, Найл сделал то же самое, и обнаружил, что может теперь встать во весь рост, но туннель оставался узким. В одном месте ему пришлось спускаться по чему-то вроде лестницы из необработанного камня; Найл поскользнулся на последней ступени и приземлился на колени, жалея, что потерял фонарь, который теперь лежит где-то на дне реки.
Осязание подсказало ему, что он все еще находится в туннеле, стены которого частью состояли из камня, частью из земли. Пол под ногами, казалось, был сделан из утрамбованной почвы.
Несколько минут спустя туннель расширился настолько, что он уже не мог коснуться обеих стен одновременно. Когда, потянувшись вверх, он не мог дотянуться и до потолка. Найл предположил, что они вошли в пещеру. Это подтвердилось, когда его ноги зашелестели по сухим листьям. Мгновение спустя тусклое свечение человека-хамелеона внезапно усилилось до яркости полной луны, освещая стены длинной, низкой комнаты, которая заканчивалась у наклонной каменной стены. Желтый свет сиял в течение нескольких секунд, затем исчез полностью, оставив Найла в полной темноте, но он не сомневался, что человек-хамелеон проделал это, чтобы позволить ему осмотреться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23