Его единственное опасение теперь состояло в том, что водопад подмыл скалу, ведь его рев сотрясал землю, выказывая свою огромную силу.
Внезапно скала под ногами стала влажной от брызг и опасно скользкой. Найл так внимательно смотрел под ноги, что испугался, когда, повернув фонарь, увидел в нескольких ярдах сбоку стену несущейся вниз воды. От этого зрелища он почувствовал головокружение. Однако он не двинулся с места и посветил лучом в глубину. Двадцатью футами ниже водопад терялся в завесе брызг, вода словно ключом кипела. Ниже по течению река превращалась в молочную пену, каскадами рассыпавшуюся по утесам.
Спуск был затруднен осколками скал, отвалившимися от стен. Очевидно, целая скала разрушилась в какой-то момент, превращая вертикальный спуск в усыпанный камнями склон, который следовало преодолевать с предельной осторожностью. Промокший от брызг с головы до пят, Найл изрядно устал.
Он сел на плоский камень у подножия водопада, чтобы дать отдых ноющим ногам. Направив луч фонаря на сияющие брызги, он удивился, заметив, что имелся промежуток приблизительно в десять футов между водопадом и скалой за ним. Этого не было на карте. Почти плоский уступ тянулся позади ревущего водопада до другого берега. На мгновение он задумался было о том, чтобы перейти через реку, затем вспомнил крошащийся известняк с другой стороны и решил, что на этом пусть неровном, но, по крайней мере, твердом берегу, он будет в большей безопасности.
Когда зубы начали стучать от холода, Найл решил, что пришло время идти дальше. Он хотел было использовать мыслеотражатель, который поднял бы температуру его тела, но знал, что этим истощил бы свою энергию, а ему потребуются все ее резервы, если он хочет выбраться из этого места в течение нескольких последующих часов.
По крайней мере, путь перед ним был менее каменистым и неровным; когда-то в отдаленном прошлом вода отшлифовала его, как наждачная бумага. Он уже настолько освоился с ревом воды, что игнорировал его и шагал вдоль быстрины, как будто на прогулке. Постепенно шум затих позади него. Полчаса спустя, река расширилась, ее поверхность стала настолько гладкой, что казалась почти неподвижной.
Найлу попался каменный выступ с плоской поверхностью и вертикальной спинкой, как у стула, он воспользовался возможностью сесть и отдохнуть. Ходьба разогрела его, и он больше не чувствовал себя замерзшим. Ненадолго закрыв глаза, он было поддался желанию вздремнуть. Но, вспомнив длинноносых крыс, Найл открыл глаза и, посветив вокруг фонарем, осмотрелся. Река текла плавно, почти вдвое медленнее, чем раньше, а стены вздымались вверх на тридцать футов к закругленному своду, который выглядел почти искусственным.
Когда он направил луч света на противоположную сторону реки, приблизительно на расстоянии шестидесяти футов что-то привлекло его внимание. Свет отразился от какой-то блестящей поверхности, и, когда он всмотрелся внимательней, это оказалась небольшая лодка. Он сузил луч, повернув отражатель, и луч света ударил в темноту, осветив перевернутую вверх дном лодку. На таком расстоянии было невозможно увидеть, была ли она разбита и выброшена на берег течением, но, увидев в нескольких ярдах от нее другую перевернутую лодку, а за ней еще три, он понял, что перед ним не последствия несчастного случая. В недалеком прошлом люди жили в этой пещере и плавали по реке.
Из-за мокрой одежды он снова стал замерзать и, расширив луч фонаря, двинулся вперед. Найл прикинул, что должен пройти еще приблизительно с милю.
Примерно половину расстояния он шел по гладкому красному песчанику, позволявшему развить неплохую скорость. Вода выточила внушительного вида фигуры, которые возвышались над головой, делая пещеру похожей на своего рода собор, со столбами, напоминавшими красные сталагмиты. Но, когда тонкий луч фонаря осветил потолок и стены, он увидел впереди то, что заставило его сердце упасть. Туннель вновь сужался в каньон, и стены песчаника внезапно сомкнулись, образуя подобие бутылочного горлышка.
Найл прошел еще сотню ярдов, надеясь найти другой проход. Углубление, похожее на вход в туннель, давало некоторую надежду, и он спустился к нему по склону, но, когда он очутился перед входом, луч осветил лишь глубокую пещеру, которая заканчивалась стеной скальных обломков.
С тяжелым сердцем он медленно поднялся обратно на вершину и пошел по берегу туда, где стены сужались. Река шестью футами ниже текла в расщелину в скале, приблизительно в двадцать футов шириной. Двигаться дальше можно было, разве что вплавь.
Найл уселся на камень, уныло глядя на реку. Он чувствовал себя настолько вымотанным, что хотелось лечь и не двигаться. Но это значило признать поражение. Если он собирается вернуться, то ему предстоит долгий путь. А каждый потраченный впустую день отнимал день жизни у его брата. Эта мысль была настолько угнетающей, что Найл решил, в конце концов, воспользоваться мыслеотражателем.
Стоило ему повернуть мыслеотражатель внутрь, как его настроение поднялось. Сконцентрировавшись, он заставил себя оценить ситуацию объективно. Шесть месяцев назад он был почти ребенком и жил в подземной норе в пустыне, в окружении семьи. Внезапно его швырнуло во взрослую жизнь. Как правитель города пауков, он был одинок, доверяя лишь немногим проверенным советчикам, таким, как Симеон. Теперь он понял, что был более счастливым у Каззака, в подземном городе Дира, где, по крайней мере, находился в окружении молодых людей одного с ним возраста. И теперь он отправился в путь, который может закончиться его смертью. Если он не сможет вернуться, будут ли пауки блюсти договор, относясь к людям как к равным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23