обломки статуй, пьедесталы которых были покрыты затейливыми письменами на неведомом языке; и часть площади, вымощенной мозаичными плитами, по которой теперь важно шествовали крабы и где лежали витые раковины.
После бурь на побережье в этом месте иногда выносило старинные украшения, медные монетки или обломки оружия.
Новый же город, особенно сильно разросшийся при Магоне Айехорне, был окружен высокой и широкой крепостной стеной, и со всех сторон света сбегались к нему дороги, упирающиеся в кованые бронзовые ворота.
В гавани Газарры приставали корабли, прибывающие сюда и с соседних островов, и из далеких стран, о которых газарраты рассказывали друг другу всякие небылицы.
Здесь можно было встретить морских разбойников Ардалы, увешанных украшениями из резной кости; темнокожих жителей далекой Леронги, славящейся своими боевыми машинами; низкорослых габаршам-Цев, только-только отстроивших свой город после недавней войны; и многих других – купцов, воинов, наемников, странствующих прорицателей, жрецов, ремесленников – всех, кто искал новой жизни и надеялся поймать удачу за хвост. Они стекались в Газарру из самых дальних краев, потому что принято было считать: если где боги и готовы щедрой рукой отсыпать иному смертному пригоршню счастья – то это может случиться только в Царе Городов.
Кто владел Газаррой – владел всем.
И действительно, хорошо укрепленный город контролировал все торговые пути, как сухопутные, так и морские; а при Магоне Айерхорне – отце нынешнего царя – боги сделали Газарре еще один щедрый подарок: в предгорьях были найдены богатые залежи железной руды, и теперь войско газарратов могло похвастаться не только выучкой, но и прекрасным оружием.
Впрочем, газарраты побеждали и без него. Они выиграли войну с царством Шэнна, лежащим в тридцати днях пути на восход; победили морских разбойников с острова Ардала и сдерживали натиск варварских племен. Их часто просили о помощи и защите другие города-государства Рамора, и к чести газарратов можно сказать, что они никогда не отказывали соседям.
Велика была слава Газарры, но почти столь же знаменито было имя небольшой, но хорошо укрепленной цитадели – Каина, что лежала южнее, у самой границы с землями палчелоров и мехолнов.
Каин был тем преданным сторожевым псом, который уже по своей природе обязан любить хозяина, верно служить ему, а в случае необходимости не задумываясь отдать за господина свою жизнь.
Каин был замком на воротах, которые открывали доступ к Царю Городов, как иногда называли Газарру. Он был сторожевой башней, которая принимает на себя первый, самый яростный удар врага. Волнорезом, что защищает порт от неистовства моря… Кто владел Каином – не владел своей жизнью.

3

– Варвары – они варвары и есть. – Килиан ослабил ремень и попытался пролезть рукой под панцирь, чтобы почесаться.
Было очень жарко. Слишком жарко, если учесть, что до ритофо – сезона засухи – еще несколько новолуний.
– Варварство – это определение, которое дается цивилизованности, а не разуму целого племени! – Ад дон Кайнен был великим человеком, но и у него имелись свои маленькие слабости, в частности он очень любил разговаривать афоризмами. Так чтобы любое слово звучало как завет или назидание потомкам.
Другое дело, что с потомками в этом смысле не очень повезло. Потомки, а вернее, потомок вымахал на голову выше родителя, был шире в плечах и в последнее время не проявлял никакого желания внимать отцу и командиру открыв рот. Предпочитал учиться на личном опыте, совершать собственные ошибки, набивать шишки. Так что распинается Аддон зря – все равно Килиан останется при своем мнении.
Но это не очень страшно. Мальчишка вырос хороший. Смелый. Весь в отца. И недурен собой – а это уже в мать, Либину, первую красавицу Шэнна, которую Аддон двадцать пять ритофо тому назад похитил чуть ли не из-под венца.
Старший Кайнен внимательно оглядел сына: белокурый, зеленоглазый, с пушистыми ресницами и немного наивным выражением лица. Все это как-то не вяжется с горой крепких мышц, великанским ростом и твердой, выдвинутой вперед нижней челюстью, которая не то что говорит, а буквально кричит об упрямстве своего обладателя.
– Просто ты всякий раз готовишься так серьезно, будто тебе предстоит сразиться с войском Арда-лы, а не с ордой грязных кочевников, – недовольно пробурчал Килиан. – Все будет как всегда: налетят толпой, поулюлюкают, повизжат, постреляют из своих жалких луков, попытаются взобраться на стены и откатятся обратно, потеряв сотню-другую воинов.
– Глуп ты, сын! – вспылил Аддон. – «Как всегда» на войне не бывает. Ты что, не замечаешь, что мехолны постоянно совершенствуются – и всякий раз поступают иначе. В последний раз их «жалкие» луки выглядели до смешного похожими на наши тезасиу.
Килиан высказался в том смысле, что похожи – еще не значит такие же, но Аддон не дал ему договорить до конца.
– Да, Суфадонекса все еще на нашей стороне, но заруби на своем веснушчатом носу (Килиан побагровел от смущения), что везение на войне – штука ненадежная. Не знаю когда, – продолжил он уже спокойнее, – при моей ли жизни, или когда ты станешь главой клана, но мы еще столкнемся с тем, что мехолны будут для нас такой же угрозой, как и палчелоры. Нельзя недооценивать противников только потому, что они одеты в шкуры и топоры у их бронзовые. Наши предки, вероятно, начинали не лучше.
– Когда это было, – протянул молодой воин.
– Было! – рявкнул Аддон. – И хватит препираться. Займись-ка лучше делом. Помоги Руфу камни таскать.
Килиан помрачнел.
Помогать Руфу – задача не из приятных, потому что Руф – это тебе не всякий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108