Роман СВЕТЛОВ
ПРОРИЦАТЕЛЬ
Роман
_________________________________________________________________
Copyright (C) Роман Светлов, 1994.
Текст помещен в свободный доступ с ведома и разрешения автора
Набор по тексту публикации:
Светлов Р.В. ПРОРИЦАТЕЛЬ; ГИЛЬГАМЕШ; ЛЕГЕНДА О ТЕВТОБУРГСКОМ ЛЕСЕ.-
СПб.: АООТ "Комплект", 1994.
_________________________________________________________________

ЧАСТЬ 1
АЗИЯ
ГЛАВА 1.
У него было долгое, тощее, жилистое тело, которое прикрывала
только козья шкура, обмотанная вокруг чресел. Жесткая
обветренная кожа не боялась ни солнца, ни зимних леденящих
ветров. Выгоревшие волосы были коротко острижены: так, чтобы они
не лезли в глаза и не путались в колючках и терновнике, когда
приходилось пробираться сквозь заросли. Как и тело, они могли
принадлежать любому возрасту - и двадцати, и пятидесяти годам.
Есть такая порода людей, которая очень быстро теряет мягкость
юношеского облика, зато долго не страдает от лишнего жира и
немощи, оставаясь легкой и подвижной, словно богомол.
Только лицо выдавало, что Калхасу нет тридцати: лишь около глаз
собрались морщинки, да и то скорее из-за обилия солнца,
плескавшегося среди белых, желтых, черных скал, которые здесь
были во множестве, чем из-за переживаний. Длинный сухой нос и
острая бородка придавали ему сходство с росписями, на которых
изображался Пан, но в отличие от веселого гуляки-бога, глаза
Калхаса смотрели ясно и внимательно.
Калхас некоторое время примеривался, затем подпрыгнул и,
подтянувшись на руках, оказался на ближайшем выступе скалы.
Дальше пришлось ползти по узкой длинной расщелине, а на
последнем участке пути - буквально прилипать к отвесной стене,
цепляясь за малейшие выбоины в ней. В какое-то мгновение Калхас
почувствовал, что устал, что нужно остановиться и перевести
дыхание. Он выбрал положение, в котором вес падал на ноги,
закрыл глаза и сосредоточенно ждал, пока удары сердца не
перестали отдаваться в ушах. После этого обернулся
назад - высоты Калхас не боялся с раннего детства. Отсюда была
видна лощина и стадо, расположившееся у ручья. Обе его собаки
дремали, но их уши стояли торчком и поворачивались на малейшее
дуновение ветра. Вот одна подняла голову и посмотрела на скалу.
"Наверное, я похож на гигантского паука",- подумал
Калхас и улыбнулся.
Отдохнув, он добрался до гребня, а спуск оказался совсем не
тяжелым. Обратная сторона скалы была покатой, почти до самого
верха росли злые колючие кусты. Чтобы не быть замеченным, Калхас
нырнул в них и скоро оказался у подножия. Здесь заросли
превращались в сплошную стену, а за ней лежала лощина, на
которой находились его овцы. Лощина огибала скалу и становилась
с этой стороны более широкой, ручей же образовывал череду
бирюзовых омутов.
Калхас посмотрел на солнце. Девушка уже должна была пройти мимо
его укрытия. Он выглянул из зарослей: да, вот она, шагах в
сорока от него, бредет вверх по течению ручья. Бредет медленно,
ноги погружены в воду по икры, голова умиротворенно опущена
вниз, сандалии переброшены за ремешки через плечо. Подол туники
из грубой некрашеной ткани заткнут за пояс и крепкие загорелые
ноги обнажены до бедер.
Она идет к омуту, скрытому от места, где Калхас останавливает
стадо на полуденный отдых, лишь обманчивой завесой ветвей.
Дважды она приходила сюда и умывалась, дразня Калхаса своим
нагим телом; когда же он бросался к ней, хватала одежду и
убегала. На третий раз он ее догнал. Они долго любились на
берегу омута, и с тех пор девушка навещала его почти каждый
день. Сегодня Калхасу пришло в голову разыграть ее. Прятаться
заранее и сидеть в кустах ему было скучно, поэтому пастух
положился на ловкость и ставшее привычкой чутье времени.
Калхас крался вслед за девушкой, стараясь не привлечь ее
внимание и, в то же время, оказаться поближе к ней. Он
раздумывал, позвать ли ее голосом отца, толстого ленивого
пасечника, торговавшего медом и воском без особого желания и
прибыли, или похотливо заблеять сатиром. Однако что-то
насторожило девушку. Она резко обернулась, увидела Калхаса и,
изображая испуг, бросилась бежать.
Вода опутывала ей ноги. Выпрыгнув на берег, она хотела
припустить во всю прыть, но споткнулась об затаившийся в траве
камень и упала. Когда Калхас подбежал к ней, девушка вначале
захохотала, а потом обиженно надув губы, протянула к нему ногу.
Калхас осторожно и внимательно осмотрел ее ступню. Нет, ничего
не случилось, девушка просто притворялась. Тогда его руки
побежали выше, к колену и дальше, под подол хитона. Девушка
опять захохотала, начала отбиваться, но Калхас легко справился с
ней. Он то прижимал ее лицом к земле, то переворачивал на спину,
пока не натешился и не рухнул ничком, прижавшись щекой к щеке.
Потом они полоскались в ручье, повизгивая от холодной воды.
Калхас хватал ее за колени, за бока, за плечи, но она
отбивалась: больше нельзя, ей пора уходить.
Солнце все еще было жарким и обволакивало тело ленью. Проводив
девушку, Калхас вернулся к стаду, выбрал место, где травы было
побольше, и улегся на спину, закинув руки за голову. Между
ресницами мелькали огоньки, искры, разливалось красноватое
сияние и покой. Медленно, ласково подступал сон. Он делал тело
легким как пушинка, и спина уже не чувствовала ни травы, ни
угадываемой за ней земной тяжести.
Сквозь красноватое сияние Калхас увидел Гермеса. Коричневолицый
сухощавый бог в островерхой пастушечьей шляпе с завязками
улыбался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50