Калхас
высвободился из девичьего кольца, достал третий сверток и
подошел к ней. Волнение заставило его руки трястись и он долго
не мог справиться с тряпицей, скрывавшей подарок. Наконец он
извлек тяжелое ожерелье, составленное из крупных агатов.
Агаты - дешевые камни, но эти были тщательно обработаны и
любовно подобраны один к другому. Ожерелье казалось сделанным из
слезинок какого-то подземного бога: темные полупрозрачные
овалы с коричневыми и черными прожилками жили самостоятельной
жизнью; каждый из них включал в себя особенный мир - сумеречный
и печальный, как преисподнее царство.
Гиртеада сидела торжественная и испуганная, пока он осторожно
одевал ожерелье ей на шею. Агаты так шли девушке, что Калхас
оглянулся на Иеронима, лично покупавшего подарок. Глаза у того
были не менее печальны, чем ожерелье, и Калхаса на мгновение
потрясла догадка, что историк тоже влюблен в Гиртеаду, и все
свое чувство он, сам не зная того, вложил в этот подарок.
- Как красиво! - вырвалось у Мегисто, первой оторвавшейся
от безделушек и посмотревшей на Гиртеаду.
Другие девушки, повернувшиеся на слова Мегисто, начали было
восхищаться, тараторить, всплескивать руками, но София рявкнула:
- Тихо!
- Тихо!
Калхас поймал на себе ее тяжелый взгляд и торопливо заговорил:
- Я пришел сюда, чтобы просить тебя, София: отдай мне
Гиртеаду. Ты замечательно воспитываешь девушек - я знаю, что
она станет славной женой. Наверное я это понял с того,
помнишь? - первого появления у вас. Я знаю, что она согласна
пойти со мной, поэтому дай, София, возможность одному из твоих
дел завершиться счастливо.
Он мягко улыбнулся, ожидая вздохов сожаления, быть может
торговли по поводу приданого - всего того, что устраивали
аркадские матери, если кто-то сватал их дочерей. Однако взгляд
Софии не стал менее тяжелым.
- Я знала, о чем ты будешь просить,- весьма
враждебно произнесла она и кивнула в сторону Гиртеады.- Ты
думаешь, эта девчонка молчала после того, как ты забрался в
беседку? Конечно, нет! К полудню об этом знал весь дом! К
счастью, демон-покровитель заставил тебя болеть. Если бы ты
пришел в тот же день, я, может быть, и согласилась бы. Я,
глупая, вначале обрадовалась, но - видно не такая уж
глупая - потом вспомнила, что ты такое. "Приближенный
стратега! . ". Фу! Непонятно кто! Случайный человек. Не
понимаю, отчего с тобой ходит Иероним... Нет, не отдам. Я
думаю, что гораздо лучшим для нее будет остаться у меня.
Аркадянин был настолько растерян, что в поисках поддержки
посмотрел на историка.
- Он не случайный человек,- подал голос тот.- Я думаю,
что теперь автократор не скоро отпустит его от себя. Он спас
Антигена во время штурма Танафа. Но дело даже не в этом, вовсе
не в этом...
- А, знаю! - перебила его София.- Бродячий маг - так?
Или предсказатель? В городе много болтают о странных людях,
которых привечает стратег. Не думаю, что это правильно, да и не
люблю я странных людей.
- Нам не следует обсуждать действия автократора,- быстро
вставил Иероним.
- Конечно,- согласилась София и подалась всей своей
жирной тушей к историку: - Но я не отдам Гиртеаду твоему
спутнику. Он мне не нравится. Почему? Он не такой, как кажется.
Это хитрый пастух, отмытый и приодетый, но я смотрю на него и
чувствую, что нутро его пахнет козлищем. Может быть Пан - бог
могущественный, но путь на Олимп ему заказан и, к тому же,
я терпеть не могу козлиного блуда. Нет, Гиртеада дождется
достойного ее жениха.
Калхас был оглушен ее словами, однако он нашел в себе силы
сказать:
- Если Гиртеада захочет, она пойдет со мной. А она хочет
этого.
- Ну и что? Стану ли я поощрять глупость? - Говоря, София
даже не смотрела в его сторону.- Пойти же она не сможет никак.
Она - моя рабыня и у меня на нее есть купчая.
- Я выкуплю ее. Назови цену,- тут же предложил Калхас.
- А я не продам! - София резко повернулась к нему. На ее
физиономии было написано откровенное злорадство. Калхасу
показалось, что сейчас, подобно последней швали, она покажет ему
палец. Однако хозяйка Гиртеады сдержалась и вместо этого кивнула
в сторону дверей:
- С тобой нам говорить больше не о чем. Иероним, если он
хочет, пусть остается. А ты иди, разговор закончен.
Гиртеада громко всхлипнула и уткнулась лицом в руки. Калхас,
стиснув зубы, подошел к ней, взял за плечи и прижался лицом к ее
темени. На него пахнуло корицей и молоком, а еще - горем и
усталостью.
- Отойди! - взвизгнула София.
- Не плачь. Я скоро вернусь и заберу тебя,- стараясь
подбодрить Гиртеаду, сказал Калхас.
- Только попробуй! - бушевала хозяйка.- Больше ты сюда
не войдешь! Ни в мой дом, ни в мой сад!
- Не плачь, пожалуйста. Подожди, я вернусь,- прошептал
еще раз Калхас, поцеловал девушку и, чувствуя, как в нем кипит
злость, вышел из комнаты.
Иероним на несколько мгновений задержался. Калхас, переступая
через порог дома, слышал, как он говорил Софии:
- Я очень разочарован. Ты не права. Я уверен, что стратег,
узнав об этом, будет крайне недоволен.
ГЛАВА 7.
Пастух шел от Софии переполненный бешенством и
решимостью.
- Я вытащу ее отсюда,- сказал он расстроенному
Иерониму.- Я знаю, что вытащу.
- Надо сообщить Эвмену,- негодующе бормотал
историк.- София перед ним благоговеет. Он должен подействовать
на нее.
- Не думаю,- мотнул головой Калхас.- Мне кажется, что
она уже давно больше думает об Антигоне, чем об Эвмене.
- Об Антигоне? - историк на некоторое время
замолчал.- Если ты прав, все становится ясно... Пусть
заберет ее Аид! Кому тогда здесь верить, если даже эллинам
верить нельзя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50