Анджей САПКОВСКИЙ
МЕНЬШЕЕ ЗЛО


Как обычно, первыми на него обратили внимание коты и дети. Полосатый
котяра, дремавший на согретой солнцем поленнице, поднял круглую голову,
прижал уши, фыркнул и удрал в крапиву. Трехлетний Драгомир, сын рыбака
Тригли, старательно возившийся в грязи у порога хибары, вытаращил
слезящиеся глаза на проезжающего всадника и завизжал.
Ведьмак ехал медленно, не обгоняя мешавший воз с сеном. За ним,
вытягивая шею, то и дело сильно натягивая веревку, привязанную к луке
седла, трусил навьюченный осел. Кроме обычных вьюков, длинноухий тащил на
хребте громоздкую тушу, замотанную в мешковину. Серо-белый бок осла
покрывали черные полосы засохшей крови.
Воз наконец свернул в боковую улочку, ведущую к складам с зерном и
пристани. Легкий ветерок нес оттуда запахи смолы и бычьей мочи. Геральт
пришпорил коня. Он не обращал внимания на сдавленный крик торговки
овощами, уставившейся на лапу с длинными когтями, высунувшуюся из-под
мешковины и дергавшуюся в такт шагам ослика. Не обернулся и на растущую
толпу, тянувшуюся за ним с тихим гомоном.
Перед домом старосты, как всегда, было много повозок. Геральт
спрыгнул с седла, поправил висящий на спине меч и перебросил узду через
коновязь. Толпа, спешившая следом, образовала возле ослика полукруг.
Крики старосты было слышно уже перед дверью.
- Нельзя, говорю! Нельзя, сучий потрох! Ты что, придурок, по-людски
не понимаешь?
Геральт вошел. Перед невысоким, пузатым, покрасневшим от гнева
старостой стоял селянин, держа за шею дергавшегося гуся.
- Чего... О, боги! Это ты, Геральт? Или у меня что-то с глазами? - и
вновь обращаясь к селянину. - А ну забирай это, хамлюга! Ты что, оглох?
- Дык говорили, - бормотал деревенщина, косясь на гуся, - што надыть
сунуть-то благородному чего-нибудь, а иначе...
- Кто говорил? - взвизгнул староста. - Кто? Так я что, взятки беру?
Не позволю, говорю! Вон, говорю! Привет, Геральт!
- Привет, Кальдемайн.
Староста, сжимая ладонь Геральта, второй рукой хлопнул его по плечу.
- Это уже пару лет тебя не было, Геральт. А? И ты никак места нигде
не нагреешь. Откуда это ты идешь? А-а, п-пада-даль, какая разница. Эй,
кто-нибудь там, принесите пива! Садись, Геральт, садись. У нас тут
балаган, понимаешь, завтра ярмарка. Что там у тебя, рассказывай!
- Потом. Сначала выйдем.
Толпа снаружи выросла раза в два, но свободное пространство вокруг
ослика не уменьшилось. Геральт отбросил мешковину. Толпа охнула и
отшатнулась. Кальдемайн широко открыл рот.
- О боги, Геральт! Что это такое?
- Кикимора. Не назначено у тебя за нее какой награды, господин
староста?
Кальдемайн переминался с ноги на ногу, глядя на паучье, обтянутое
дряблой черной кожей тело, на остекленевший глаз с вертикальным зрачком,
на иглы клыков в окровавленной пасти.
- Где... Откуда это...
- На плотине, милях в четырех отсюда. На болоте. Кальдемайн, там
должны были пропадать люди. Дети.
- Ага, точно. Но никто... Кто бы мог подумать... Эй, люди, а ну по
домам, за работу! Тут вам не цирк! Закрой это, Геральт. А то мухи
слетятся.
В избе староста без слов схватил кувшин пива и выпил до дна, не
отрывая от уст. Затем устало вздохнул и шмыгнул носом.
- Награды нет, - понуро сказал он. - Никто и не предполагал, что
такая штука может сидеть в соленых болотах. Несколько человек в той округе
пропало, это верно, но... Там мало кто лазил. А ты откуда там взялся?
Почему не ехал по главному тракту?
- На главных трактах, Кальдемайн, мне трудно заработать.
- Я и забыл, - староста сдержал отрыжку, надув щеки. - А ведь какая
была спокойная округа. Даже домовые редко когда ссали бабам в молоко. А
тут на тебе, под самым боком и такая зараза. Выходит, я должен тебя
поблагодарить. Потому что заплатить я тебе не заплачу. Нечем мне платить
за это.
- Не везет. А мне нужно было бы деньжат, чтобы перезимовать, -
ведьмак отхлебнул из жбана и отер губы от пены. - Вообще-то я собрался в
Испадень, только не знаю, успею ли до снегу. Как бы не застрять в
каком-нибудь городишке вдоль Лютоньского тракта.
- А в Блавикен долго будешь?
- Нет. У меня нет времени забавляться. Зима идет.
- Где остановишься? Может, у меня? Свободная каморка наверху есть,
зачем давать себя на растерзание вору-корчмарю? Поговорим, расскажешь, что
в мире слыхать.
- С удовольствием. А что твоя Либуша? В последний раз было видно, что
я ей не очень-то по сердцу пришелся.
- В моем доме у баб голоса нет. Только, между нами, не делай при ней
того, что выкинул в прошлый раз за ужином.
- Ты о том, как я бросил вилкой в крысу?
- Нет. О том, что попал, хотя было темно.
- Мне казалось, что это будет забавно.
- Это было забавно. Только при Либуше этого не делай. Слушай, а
эта... кики...
- Кикимора.
- Она тебе нужна для чего, что ли?
- Интересно, для чего? Если награды за нее нет, можешь приказать
выбросить ее в нужник.
- А это идея. Эй, там, Карелка, Борг, Носикамик! Есть там кто?
Вошел стражник с алебардой, с грохотом зацепив острием о притолоку.
- Носикамик, - сказал Кальдемайн. - Возьми кого-нибудь в помощь,
забери из-под избы осла вместе с этой гадостью в мешковине, отведи за
хлева и утопи ее в выгребной яме. Понял?
- Как прикажете. Только... господин староста...
- Чего?
- Может, прежде, чем утопить эту заразу...
- Ну?
- Показать бы мастеру Ириону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14